И быть подлецом (сборник)
Шрифт:
Вульф подался вперед, чтобы выпить пива, вытер губы носовым платком и снова откинулся на спинку кресла.
– Но мне нужно узнать, что же случилось. От вас, а не из газет. Итак, вы сейчас находитесь в студии на радио. Утро вторника, ровно неделю назад. Прибыли два гостя программы – мистер Сирил Орчард и профессор Саварезе. Сейчас без четверти одиннадцать. Все вы расположились за столом с микрофонами или рядом. По одну сторону узкого стола сидят мисс Фрейзер и профессор Саварезе, по другую, напротив них, – мистер Орчард и мистер Медоуз. Идет проверка звука. Примерно в двадцати
Они кивнули.
– Все правильно, – ответил Билл Медоуз.
– Многие из них, – добавила мисс Фрейзер, – приходили бы чаще, если бы могли достать билеты. Заявок на билеты всегда в два раза больше, чем мы можем удовлетворить.
– Не сомневаюсь, – мрачно произнес Вульф. Он проявил величайшее самообладание, не сказав мисс Фрейзер, насколько она опасна. – Но те, кому не достались билеты и кто не присутствовал в студии, нас не интересуют. Важная деталь картины, которую я не упомянул, еще не видна. За закрытой дверцей холодильника у стены – восемь бутылок «Хай-Спот». Как они туда попали?
На вопрос ответил Фред Оуэн:
– Мы всегда держим в студии три-четыре ящика, в закрытом шка…
– Будьте так любезны, мистер Оуэн. – Вульф погрозил ему пальцем. – Я хочу слышать только этих шестерых…
– Они были в студии, – подал голос Талли Стронг. – В шкафу. Его запирают, иначе их бы там вскоре не стало.
– Кто взял восемь бутылок из шкафа и поместил их в холодильник?
– Я. – Это была Элинор Вэнс, и мой взгляд, оторвавшись от блокнота, снова переместился на нее. – Это одна из моих обязанностей на каждой передаче.
Вот в чем ее проблема, подумал я. Она слишком много работает. Сценаристка, исследователь, барменша – кто еще?
– Вы не можете унести за раз восемь бутылок, – заметил Вульф.
– Я знаю, поэтому беру четыре, а потом возвращаюсь за остальными четырьмя.
– Оставляя шкаф незапертым. Впрочем, ладно, – оборвал себя Вульф. – Эти тонкости могут подождать. – Он снова обвел взглядом полукруг. – Итак, бутылки в холодильнике. Между прочим, как я понял, присутствие на передаче всех вас, кроме одного, было делом обычным. Исключение составили вы, мистер Трауб. Вы очень редко бываете в студии. Почему вы пришли туда в тот раз?
– Потому что я нервничал, мистер Вульф. – Рекламная улыбка и спокойный низкий голос Трауба не выказали недовольства по поводу того, что его выделили. – Я по-прежнему считал, что было ошибкой пригласить на программу «жучка», продающего информацию о скачках, и хотел находиться рядом.
– Вы не знали, чего можно ждать от мистера Орчарда?
– Дело не в Орчарде как таковом. Мне просто не нравилась вся эта затея.
– Если вы имеете в виду идею программы, то я согласен. Но сейчас речь не об этом. Продолжим разговор о передаче. Итак, еще один фрагмент картины. Где находятся стаканы, из которых собираются пить?
– На подносе, в конце стола, – ответила Дебора Коппел.
– Стола, за которым у микрофонов сидят
– Да.
– Кто поставил туда стаканы?
– Та девушка, Нэнсили Шепард. Единственный способ ее утихомирить – связать по рукам и ногам. А еще лучше – не пускать в студию. Но мисс Фрейзер не позволит. Нэнсили организовала самый крупный фан-клуб Маделин Фрейзер в стране. Так что мы…
Зазвонил телефон. Я снял трубку и…
– Мистер Блеф, – сказал я Вульфу, используя один из придуманных мною пятнадцати псевдонимов для звонившего.
Вульф поднес трубку к уху, сделав мне знак оставаться на линии:
– Да, мистер Кремер?
В голосе Кремера звучал сарказм, и, похоже, изо рта у него торчала сигара. Скорее всего, так оно и было.
– Как у вас подвигаются дела?
– Медленно. Я даже еще не начал.
– Это плохо, раз вам никто не платит за расследование дела Орчарда. Так вы утверждали вчера.
– А теперь наступил сегодняшний день. Вы прочтете обо всем в завтрашней газете. Простите, мистер Кремер, но я занят.
– Несомненно. Судя по отчетам, которые у меня имеются. Который из них ваш клиент?
– Вы узнаете это из газеты.
– Тогда нет никаких причин…
– Есть. Причина в том, что я очень занят и отстал от вас ровно на неделю. До свидания, сэр.
Тон Вульфа и то, как он швырнул трубку на рычаг, вызвало бурную реакцию у незваных гостей. Мистер Уолтер Б. Андерсон, президент «Хай-Спот», спросил, не инспектор ли полиции Кремер звонил, а когда ему ответили утвердительно, начал критиковать Вульфа. Он считал, что мой босс не должен был грубить инспектору. Это плохая тактика и плохие манеры. Вульф, не давая себе труда обнажать шпагу, просто отмахнулся от него, но Андерсон не унимался. Он объявил, что еще не подписал договор, а если Вульф будет так себя вести и дальше, то, возможно, и не подпишет.
– В самом деле? – Вульф чуть приподнял брови. – Тогда вам бы лучше немедленно известить об этом прессу. Хотите воспользоваться телефоном?
– Видит бог, мне бы хотелось иметь такую возможность. У меня есть право…
– У вас нет никаких прав, мистер Андерсон, кроме одного: заплатить мне закрепленную за вами часть вознаграждения, если я его заработаю. Вас просто терпят в моем кабинете. Черт возьми, я пытаюсь решить проблему, которая завела мистера Кремера в такой тупик, что он отчаянно пытается получить от меня хотя бы намек еще до того, как я начал. Он ничего не имеет против моей грубости. Он так к ней привык, что, если бы я стал любезен, объявил бы меня важным свидетелем. Вы собираетесь воспользоваться телефоном?
– Вы же прекрасно знаете, что нет.
– Жаль, что вы этого не сделали. Чем яснее я вижу картину, тем меньше она мне нравится. – Вульф снова переключил свое внимание на сидевших перед ним кандидатов. – Вы говорите, мисс Коппел, что поднос со стаканами поставила на стол эта юная и настырная мисс Шепард?
– Да, она…
– Она взяла их у меня, – вставила Элинор Вэнс, – когда я достала их из шкафа. Стояла рядом с протянутыми руками, и я позволила ей взять поднос.
– Это тот самый запертый шкаф, в котором держат «Хай-Спот»?