И даже когда я смеюсь, я должен плакать…
Шрифт:
Уже не встречаются медлительные повозки и промышленные сооружения, появились небоскребы и дворцы, некоторые повреждены.
— Мы въехали в западный пригород Аль-Мансур. — Генерал продолжает выполнять функции экскурсовода. — Здесь протекает река Кхирр, которая затем впадает в Тигр. Обратите внимание на эти колоссальные спортивные сооружения и новую территорию ярмарки с левой стороны! Мы находимся на Дамаскус-стрит. Вам не жарко, мадам, мсье?
— Превосходно. — Мелоди снова одаривает его улыбкой. Она готова броситься этому типу на шею, злится Миша. Да, заулыбался бы ты, со всеми своими
— На той стороне слева — музей Ирака, один из самых известных в мире. В нем находятся предметы, обнаруженные при раскопках развалин поселений в Месопотамии, которые могут дать вам, мадам, мсье, всеобъемлющее представление о культуре шумеров, аккадов, вавилонцев, ассирийцев, парфян и арабов…
Перед музеем Миша видит троих детей, — двух мальчиков и девочку, — они в лохмотьях, босые, не старше двенадцати лет. Мальчики ковыляют на костылях, у одного ампутирована правая нога, у другого — левая, у девочки отсутствует кисть левой руки.
— Ужасно, — говорит Миша.
— Что ужасно, мсье?
— Там, напротив, дети…
— Жертвы войны, мсье. В нашей стране много жертв войны. Воздушные налеты Американских дьяволов… Скоро они пожалеют об этом, о да, очень пожалеют. Они поплатятся за это…
— Кто заботится об этих детях? Почему на них лохмотья? — спрашивает Миша.
— Этот музей каждый гость нашей страны мечтает увидеть, мадам, это, так сказать, наша национальная гордость, ха-ха-ха!
Мерзкий тип, думает Миша. Но все же, что ему от нас нужно?
— Мы обязательно посетим его, вашу национальную гордость, — поет Мелоди, разглядывая этого мерзкого типа из-под полуприкрытых век.
Еще и флиртует, стерва! Флирт поднимает настроение этому типу.
— Глиняные сосуды и маленькие статуэтки из Тель-Халафа и Саммары относятся к пятому тысячелетию до нашей эры — да, да, здесь колыбель человечества. Базальтовая стела с изображением охоты на львов относится приблизительно к 3300 году до нашей эры…
— Мелоди, я хочу немедленно узнать, что у нас здесь за дело!
— Заткнись!
Миша цепенеет. Это говорит женщина, которая со мной бредит и несет околесицу от наслаждения? Нет, здесь что-то не так!
— Теперь мы подъезжаем к мосту Шухада. Американские дьяволы разбомбили мосты через Тигр — в общей сложности три. Мы их восстановили в кратчайшее время, они стали лучше и красивее, чем прежде. Сейчас под нами священная вода Тигра… Справа старый университет, основанный в 1232 году халифом Мустанзиром, двухэтажные, отчасти замурованные анфилады арок и высокие, украшенные лепниной молитвенные залы. Сегодня музей… Слева дворец Аббасидов. Стоит на месте старой крепости Багдада… Справа мечеть Марьян, построена в 1356 году, обратите внимание на великолепно украшенный портал, мадам! (Теперь этот сукин сын говорит только мадам, а не мсье!)
— Грандиозно! Мне кажется, что я в раю… — поет Мелоди.
Подожди, думает Миша, вот приедем в гостиницу! Тогда ты услышишь пение всех ангелов, ты, стерва! Своего Джонни ты в Москве выбросила,
— Всего через несколько шагов отсюда, на краю шелкового базара на Аль-Самавал-стрит находится Кхан-Марьян, — справа, дорогая мадам, справа! — построенный в 1358 году как караван-сарай, то есть как постоялый двор. Сейчас здесь размещается Арабско-Исламский музей. На него пришелся ракетный удар Американских дьяволов. Реставрируется, вы это видите, дорогая мадам!
Снова калеки — взрослые и дети: семеро слепых, один за другим, держат друг друга за плечи, впереди идет восьмой, зрячий, но у него нет руки. Сейчас они ждут, когда светофор откроет им дорогу.
— Ужасно, — говорит Миша и указывает кивком головы на группу. Ему хочется волком выть.
— Американские дьяволы. Вы видите своими глазами, что натворили эти бестии. Они скоро поплатятся за это! — И без перехода: — Справа, мадам, Национальная картинная галерея… мечеть Хайдар-Кхан с единственным в своем роде куполом… Здание правительства, отчасти разрушенное… Президент и его Штаб работают в расположенном вдали от города подземном правительственном Центре… Он неуязвим для ракет Американских дьяволов!
И снова везде огромные изображения президента Саддама Хусейна из дерева, бронзы, мрамора, нарисованные на картоне в униформе, в гражданском, с оружием в руках, в окружении детей. Его любит народ, его почитает народ. Этот народ благодарен ему за восьмилетнюю войну против Ирана, за освобождение Кувейта, хотя оно и вызвало подлую — другого слова не подберешь — подлую операцию «Буря в пустыне». Конечно, Саддам поднял цены на нефть. Это их и задело! Плевать им на права человека, плевать на свободу, речь шла о ценах на нефть! До того, как Саддам их повысил, он в течение десятилетий был любимцем американцев, которые продавали ему любое оружие для войны с Ираном. А потом, поскольку Америка разочаровалась в Хусейне, она начала эту видеовойну… умным оружием, которое якобы не убивает ни одного человека и попадает в любую цель с точностью до миллиметра.
Ни одного человека? Здесь калека на калеке. По меньшей мере, полмиллиона убитых. И что?
После этого якобы разгрома Саддам сильнее, чем прежде. Чихать он хотел на все комиссии ООН, которые прочесывают страну в поисках атомных установок, ракет и систем по производству отравляющих веществ, но не находят ничего!
— А это что?
— Это Махир-Сквер, мадам. Второго такого нет на всем белом свете. Огромная площадь возникла после 1940 года в результате сноса лачуг и сегодня является одной из площадей столицы с самым оживленным движением… Включи сирену, Али! — говорит генерал через окошко, проделанное в разделительной перегородке.
Еще и это! Как Миша ненавидит ее. Сирена! Она взвывает, на крыше «Мерседеса» мигают голубые и красные огоньки, все машины останавливаются, будто едет «Скорая помощь». Мелоди это нравится — беспрепятственно нестись сквозь хаос машин и людей, думает Миша, а я нахожу это чудовищным. Что случилось с моей Мелоди?
— …в центре Махир-Сквер памятник свободы, тоже единственный в своем роде, — декоративная стена в 50 метров длиной с символическими изображениями, выполненными в современном стиле…