i f36931a51be2993b

Admin

– Князь. Всеслав. Словеонский. Поставил. Во главе. Отряда. Меня.
– А вот южанин мириться не намерен - и это хорошо. Можно использовать...

– Князь Всеслав приказал доставить похищенных Ревинтером людей в Лютену.

Ого, всеславовские вожаки скрестили взгляды. И уступать друг другу не собираются.

Нет, все-таки - плохо. Всеслав мог поставить командиром кого угодно. Его княжеское дело. Или маршальское.

Но Гарсия для северян - илладэнец. А вот Ярослав Мировский - свой. Если вмешаются солдаты...

Карлотта - всё еще в кольце ревинтеровских солдат. Ухмыляясь, смотрит на свару из-за себя. Лиарская гадюка! Вот-вот ядом плюнет...

– Эта женщина неизвестно что сделала со своей дочерью!
– вмешался Эдингем. Факелы бросают столь неровный свет? Или и впрямь лицо бывшей графини дрогнуло? Хорошо бы! Даже если всё остальное - плохо.
– И если все забыли - она только что совершила убийство...
– Алан осекся.

Вообще-то тогда убийцы - все они поголовно.

Как ни странно - Мировский замолчал. Воспользовавшись паузой, Гарсия предложил дождаться утра. И уже тогда еще раз выслать людей на поиски пропавшей девушки.

Эдингем и хотел бы поспорить... Но южанин прав. Враги отступили, скрылись в лесах. И запросто могут перебить из-за деревьев не один десяток солдат. В столь беззвездную и безлунную-то ночь.

И никакие факелы не помогут. Разве что мишень высветят поудобнее.

Карлотту после недолгого, но яростного спора всё же решили не связывать. Просто закрыть в палатке и приставить стражу. На большее упрямый словеонский рыцарь Ярослав Мировский не согласился.

4

Плохо! Ужасно! Паршиво!

Всеславовцев Эдингему не жаль ничуть. Но как же паршиво, что пулю в грудь получил Гарсия, а не Мировский!

...Второе нападение грянуло перед рассветом. На сей раз врасплох никого не застали. Но врагов оказалось несравнимо больше. Насколько Алан вообще разглядел...

Лично перевязывая лейтенанта Моргана - навылет, в плечо, заживет быстро!
– Эдингем поймал взгляд Мировского. Отныне - командира словеонцев. И выражение его глаз Алану очень не понравилось...

К счастью, взгляд был всего один. А потом Эдингем нежданно-негаданно получил передышку. На продумывание плана дальнейших действий. В новых условиях.

Потому что на импровизированных носилках принесли Гарсию. Истекающего кровью. И с надменного Мировского вмиг слетела вся спесь!

Новый вожак словеонцев резким жестом отослал в сторону всех. И своих, и чужих. А сам поднял на руки соратника. И унес в палатку. Уже с порога отрывисто приказав:

– Никому не входить!

– Они - друзья?
– несколько ошалело уточнил Френсис Морган.

Молодец. А вообще - до такого следовало додуматься командиру.

Конечно, в Ярославовой физиономии только что мелькнуло что-то человеческое... Но Эдингем - не Бертольд Ревинтер. Могло и показаться.

И тогда - еле живой Гарсия сейчас в палатке наедине с врагом. Метящим на его место!

Другое дело, что спросить-то можно, а вот отвечать никто не обязан. Вон как на несчастного Френсиса уставился один из ветеранов. Хмурый матерый дядька лет сорока,

Но всеславовский лейтенант помоложе, к счастью, тоже ошалел от двух стычек подряд. Потому как нервно хохотнул - в упор не замечая взгляда стоящего рядом хмурца:

– Если бы еще только друзья...

А еще говорят - в словеонских войсках такого не бывает! Алана захлестнуло неодолимой волной отвращения. Аж вчерашний ужин назад запросился!

Усмешка лейтенантика-северянина сомнений не оставила. А ведь Гарсия даже начал вызывать уважение!

Темный побери этих южан! Женщин у них мало, что ли?

Если б не численное превосходство словеонцев, Алан приказал бы забрать "сестру Валентину" и уезжать немедленно.

Увы!

Глава пятая.

Эвитан, Лютена - Лиар - окрестности Лютены, поместье принца Гуго Амерзэна.

1

Эвитанского кардинала мучила бессонница. В последнее время. А длится оно уже больше двух лет...

Что ж, если всё равно не заснуть - зачем зря терять ночь?

Его Высокопреосвященство кардинал Александр - подвластный лишь Патриаршему Престолу глава Эвитанской церкви и один из восьми Регентов, однажды уже исключенный из Совета и вновь возвращенный в него, - встал, оделся, взял кремень, кресало. Самолично разжег камин.

А потом присел у огня. В любимое кресло. И задумался, глядя на задорно пляшущие огоньки. Александр любил, когда другим весело. Даже если самому давно уже не до радости...

Озорные искры вот-вот превратятся в золотое пламя... Вот так и воспитанники взрослеют на твоих глазах. Проживают яркую, стремительно краткую жизнь... и гаснут. Только не огнями в камине, а падающими звездами...

Завтра - тяжелый день. Один из череды многих - столь же невыносимых. И надо отдохнуть, а не предаваться воспоминаниям. В таком возрасте память о былых поражениях уже не придает сил, а отнимает.

Его Высокопреосвященство тяжело вздохнул. Тело еще сохраняет тень прежней гибкости и силы. Да и на память семидесятилетний кардинал не жаловался. Но вот сердце и вечно мерзнущие ноги... Особенно когда за окном - ветер и снег. Как сегодня.

А когда застывают ноги - ноют зубы. Нудно и невыносимо. Еще одна причина бессонницы. Помогает отвар гореники с чёрным маком... но теперь уже и он - не всегда. Поэтому в первую очередь кардинал придвинул к запылавшему в полную силу камину несчастные ноги. И принялся разжигать еще и жаровню.

Вьюга взвыла на особо пронзительной ноте. Швырнула в окно пригоршни снега, зазвенев стеклом.

Бесполезно. В этом доме всё - старое. Но пока еще выдержит.

Его Высокопреосвященство не выносил, когда его видели больным. Поэтому любил одиночество и не любил слуг.