И грянул град

Рава Лориана

– - А старейшина у вас всё-таки неплохой человек. Может, и удастся мне убедить его в своей невиновности... Думаю, что если он узнает о "подвигах" своего сыночка, тому точно не поздоровится. Только вот поверит ли он мне? У меня нет сына, так что я не могу сказать, поверил бы я, узнай про своего сына такое... Да ещё от человека, которого сам считаю мерзавцем... Нет, наверное, не поверил бы!

– - Да он про многое и так знает. Тот в школе часто безобразничал, а учитель его покрывал, но в семье знали...

– - Расскажи мне об этом поподробнее. Я вот одного не пойму: мне ведь людей в охрану должны были людей подбирать тщательно, учитывая их лояльность, и это заверялось несколькими подписями. Требовались подписи старейшины айлью, подпись учителя, подписи

ещё нескольких уважаемых в селении людей, в чьей лояльности нет сомнений... В общем, если такого человека мне пропихнули, это было сделано, скорее всего, нарочно. И измена свила здесь гнездо давно. И все эти гадости, которые про меня рассказывали, от кого ты всё это слышал?

– - От нашего учителя. Он сперва рассказывал официальную версию, а потом собирал тех, кому доверял, и рассказывал им под страшным секретом Правду. Ну, точнее, то, что он называл правдой. Некоторое время я ему верил безоговорочно. А потом я усомнился в его порядочности, но до сего дня мне и в голову не приходило, что он может лгать в том, что сообщает под большим секретом. Мне казалось, что если человек рискует, рассказывая страшные истории, то он не будет лгать. Какой смысл рисковать ради лжи? Но то, что проделывал Золотой Лук....

– - А почему учитель покрывал проделки Золотого Лука?

– - Я думал, потому что племянник, но ведь и Золотой Шнурок тоже племянник... не знаю. Только это были довольно мерзкие истории. Сколько бы учитель ни говорил, что это нормально, всё равно...

Хотя в сумерках было трудно различить цвет лица, но даже так было ясно, насколько Птичий Коготь смущён.

– - Вижу, что тебе даже стыдно рассказывать, -- сказал Асеро, -- но всё-таки хочется знать, что за скандал удалось покрыть.

– - Ну, ещё в школе он как-то подкрался к одной девчонке сзади, внезапно задрал ей юбку и что-то ей там потрогал. И это было при многих свидетелях. Та чуть сквозь землю от стыда не провалилась, родители потом в школу пришли объяснения требовать, так учитель стал доказывать, что для юноши такое поведение нормально, младая кровь играет, значит, такое поведение надо терпеть. Ну а семья девочки сорвалась с места и уехала, мол, тут наших детей только дурному научат.

– - Что верно то верно. Слушай, ну я же помню себя юношей, мальчиком... Конечно, я влюблялся, не взаимно правда... Но мне и в голову не приходило так жестоко унизить ту, что волновала моё сердце. Я бы скорее умер, чем причинил ей боль. Нет, тут не любовь, любовь не может унижать.

– - А нам учитель говорил, что такая робкая любовь издали... это, мол, говорит о недоразвитой мужской природе, и таким лучше детей не иметь, хилое потомство будет. Ну, тогда скандал замяли, а как-то в другой раз Золотой Лук унизил своего брата. Как-то раз он с другими меня уговаривал подкараулить его возле отхожего места, и когда тот появится, макнуть его туда головой. Я сказал, что в таком участвовать не буду, так как не понимаю, за что его так наказывать. Золотой Лук сказал мне, что его брат слишком лоялен тебе, да и вообще хлюпик и евнух. Первое мне, конечно, не нравилось, да и остальное уважения не вызывало, но вот так с ним поступать всё равно не хотелось. Короче, я его тайно предупредил. Тот, конечно, соваться туда не стал, но и где-то в другом месте нужду справить не рискнул. Короче, терпел он, потом пытался на уроке отпроситься, учитель его не отпустил, а вместо этого вызвал. Я думаю, он был в курсе проделки Золотого Лука. Ну, короче, у того полилось, все над ним посмеялись. А потом тот в школу ходить отказался, умолял вроде родных, чтобы его в сироты записали и отправили учиться в другое место. Отец не согласился, надо, мол, чтобы сын был при нём, чтобы глупостей не натворил.

– - Как будто он что-то нехорошее творить им мешает, -- саркастически заметил Асеро, внутри себя ужасаясь не столько самом унижению бедного юноши, сколько бесчувствию окружающих к его горю, которое было ещё страшнее самого унижения.
– - Но почему отец не давал понять Золотому Луку, что его поведение неприемлемо?

– - Ну, ему учитель

тоже что-то объяснил про природу. А потом уже на побывке у Золотого Лука был роман с другой девушкой, которая ему отказала, сказав, что он жестокий. Он потом говорил, что её проучил. Не знаю, имел ли в виду он то, что потом жестоко избил своего соперника, это точно было, или и с ней что-то сделал. Во всяком случае, она теперь из дома не выходит. А тот долго отлёживался. Учитель учил нас, что надо быть твёрдыми, иначе мы не мужчины, но мне в какой-то момент стало казаться, что это уже перебор, так ведь и убить человека можно, да и зачем обижать тех, кто тебе зла не причинил?

– - Скажи, а Золотой Лук как себя оправдывал? Он в чём-то обвинял своего брата?

– - Да так, не особо. Говорил, что он вообще плохой, хлюпик и нытик, хотя не скажу, чтобы он сильно ныл. А с другой стороны, когда с тобой так обращаются, трудно требовать от человека, чтобы он никому не жаловался.

– - А кому он жаловался?

– - Поначалу матери, потом понял, что бесполезно, бабушке жаловался. А ещё нашей библиотекарше. Он часто в библиотеку ходил, все книги там перечитал, да и там одно из немногих мест, где ему безопасно было, там Золотой Лук не мог его доставать. Золотой Шнурок даже хотел из школы уйти или уехать куда-нибудь... но не получалось, он же не сирота, и в университет надеялся поступить...

– - А сколько лет это было назад?

– - Да год-два. То есть когда уже необязательная часть пошла... чтобы дальше учиться. Но при этом наш учитель с маленькими почти не занимался, говорил, что если сразу ребёнок быстро читать не выучится, то значит или у него кровь дурная, учиться бесполезно, или родители его плохо воспитали, усердия не привили. Отчим на эту тему ещё возмущался, как, мол, так, у старого учителя все умели читать и писать, а тут у всех разом кровь дурная и родители неусердно воспитали. Но разве с учителем поспоришь? Он же человек уважаемый, знает как лучше, курсы закончил...

Асеро мысленно сделал себе пометку, что в этом вопросе надо разобраться подробнее, это должно быть как-то связано с идеями Топинамбура, вслух же сказал:

– - Получается, что Золотой Лук ненавидел своего брата просто за то, что он вот такой на него не похожий. Думаю, что меня он тоже ненавидел за это, потому и сделал со мной то, что сделал. Даже с врагами далеко не все опускаются до подобных мерзостей.

– - Расскажи мне, что с тобой было.

– - Хорошо.

Асеро вкратце рассказал историю своих злоключений с того злосчастного дня, как с него сорвали льяуту, и до того момента, как он потерял сознание и его бросили в замке, сочтя мёртвым, опустив некоторые особенно унизительные для себя подробности, а также то, что девушка, из-за которой соперничали братья, была его дочерью Розой. О том, что юноша остался жив, он тоже решил на всякий случай помалкивать. Потом добавил:

– - Вот я одного не пойму: меня обвиняют в роскошной и развратной жизни, но в то же время этот ваш учитель подавал разврат как нечто естественное, да и Золотой Лук прекрасно знает, что никаким развратом я не занимался. Потому что самая страшная тайна, связанная с моей личной жизнью, заключалась как раз в том, что я не заводил дополнительных жён. Что до роскоши -- то, конечно, я жил лучше, чем у вас в деревне, ему могло быть завидно... Может, это повод сорвать с меня льяуту, однако пинать в самое уязвимое место уже беззащитного... такой жестокости чистой завистью не объяснишь... Думаю, что он бы и в самом деле оскопил бы меня, но от хозяев такой команды не было, вот он и пинком ограничился... Ненавидел он меня не за льяуту. И даже не за то, что пока я был у власти, он не мог силой взять девицу, которая предпочитала его брата. Нет, дело не в этом... Это была ненависть вынужденного скрывать свою скотскую сущность подонка к чести и добродетели как таковой. Я его как раз и раздражал тем, что, по его мнению, должен был совершать всякие непотребства, но не делал этого! И это слишком явно указывало ему на собственную ничтожность. Вот и примкнул при первой же возможности к заговору....