И мир погас
Шрифт:
— Пришло время сильных женщин, верно?
Аделин оглянулась на меня. Я впервые пустила ее в тайную комнату, где собраны были все дневники прошлых императриц.
— Похоже на то. Слышала, что в сенате теперь 8 мужчин и 5 женщин, — она аккуратно поставила на полку первые свои записи, — думаете, в этом еще есть необходимость? Собирать эти воспоминания.
Я не знала, но мне казалось неправильным оставлять эту традицию. Возможно, что кронпринцесса последняя из цепочки получивших способность доступа к чужим мыслям, однако, эта скромная библиотека была большой кладезю чувств и историй, имевших столько лет огромную
— Аделин, 22-е женщины до тебя выражали на этой бумаге боль, страхи, любовь и желания. Уверена, здесь есть ответы на многие твои вопросы, а может даже вопросы, ответы на которые знаешь только ты, — я положила руку ей на плечо, — забыться это детище всегда успеет, так что давай пока мы попробуем его сохранить.
Она обвела синими глазами стеллажи с книгами, сжала кулаки и вновь посмотрела на меня.
— Ваше Величество, я хотела бы попросить у вас допуск к заседанию сената. Мне мало что есть предложить, но я хочу быть готовой к будущему.
Я улыбнулась.
— Конечно, моя дорогая Аделин.
Эпилог
Из воспоминаний герцогини Эмили Аннабель Мария Мурманит, вечного меча и щита правящей семьи Халькопирит.
Пять лет с убийства Морин. Преступление, совершенное мною против всего, что было незыблемо для этой империи 500 лет.
Императрица, укрепившая свои позиции, заручившись поддержкой женщин-глав и добившись уважения мужчин, полностью переписала право наследования и правления. Уровняв власть между императором и императрицей, на 18-ый день рождения Адама, она короновала его и Аделин в храме, прямо под статуей Морин. Мой брат в качестве правителя назначил нашу мать регентом, обозначив, что для него она была есть и будет верным советником. Даже с короной, на троне, он и его жена готовы были прислушиваться к той, кто изменил эту страну.
Однако мама, ставшая идолом Халькопирит, совершенной, из камня и Божественного благословения, до конца оправиться так и не смогла. Держа образ непоколебимой женщины, заслужившей все свои похвалы и любовь народа, молящегося за нее, она положила жизнь на благо империи. Папа раньше часто говорил, что маме, живущей подобно тепличному цветку, было невыносимо встречаться с непредвиденным и тягостным. В детстве я не понимала, но впервые столкнувшись с разговорами об бывшей эрцгерцогине Таафеит, мне открылось понимание, что маму невзгоды толкали в то время, когда ее страхом был самый родной человек, а ошибка стоила хрупкого равновесия.
Моя мама, созданная лишь для любви и заботы, способная принимать и отдавать, потратила всю себя на заботу. Она разделила себя меж нами тремя на равные части, откликалась на любой зов и никогда не упрекала. Императрица задала для меня идеал матери и лидера. Каждый ее день был расписан и отдан на заботу о стране и семье: с большой радостью она растила и учила внуков, посещала заседания и оформляла книги с легендами и сказками.
И даже спустя 6 лет со смерти отца, она не сняла траур ни на людях, ни в душе. Даже в дни прибывания в герцогстве, прогуливаясь по цветочным рядам под руку с Карлайлом, наблюдая за бегущими перед ними Доротей и Яковом под присмотром Ракель, она была облачена в черное.
— Вот вы где, — радостный голос ознаменовал
— Эдриан? Почему без посыльного? Мы должны были организовать достойную встречу!
— Забудь, — он поцеловал меня в лоб, а следом забрал из моих рук младенца, — я решил сделать сюрприз, разве ты не рада? Здравствуй, малышка Мира, ты скучала по папе?
Мой муж со всей своей любовью принялся расцеловывать щеки нашей дочери, правда той это не очень нравилось, и она заворочалась во сне. Эдриан резко обернулся на движение в саду и охнул.
— Императрица-мать здесь! Мне стоит пойти поприветствовать ее прямо сейчас? Доротея тоже с ней…
— Думаю, это подождет, а дочь ты еще успеешь понянчить. Скажи лучше, Генри ничего не передавал?
— Шутишь? Со мной 3 повозки подарков приехало! А, да, еще письма. Если хочешь, они во внутреннем…
Эдриан не успел даже договорить, как я аккуратно залезла рукой под его сурми за долгожданным конвертом. Юный принц в подарок от брата получил титул графа Камерта и маркиза Мартон, отправившись обустраивать свои земли на западной границе, из-за чего мы не виделись почти полгода. К сожалению, создание новых врат для перемещения заканчивается только в конце месяца, а отправляться в столь долгое путешествие с новорожденной было проблематично.
'Моя дорогая сестра Эмили,
Я рад сообщить, что наконец с гордостью могу хвастаться тебе. Герцогство? Это просто смешно. Под моим руководством две территории, полные перспектив и амбиций. Поля, рудники и бескрайнее море — вот, что превзойдет тканное производство Мурманит.
Даже имея власть и непревзойденный склад ума, позволивший империи Халькопирит добиться дружественных отношений с западными заморскими странами, я вынужден беспокоиться о вас с братом. Вы же способны позаботиться о себе и не разориться? Не стесняйтесь просить помощи!
Что ж, мне стало легче, так что я сразу же прошу прощения, если я тебя задел. Вдохновленный свои старшими, я всегда лелеял мечту заслужить вашу гордость, так что теперь чувствую радость от исполнившегося сокровенного желания. Видимо, теперь мне пора найти жену и построить семью? Думаю, в этом я могу рассчитывать на ваши советы.
Через две недели, когда весь запад откроит свои фестивали в честь празднования открытия врат, я надеюсь, что в первой проехавшей карете будет вся моя дорогая семья. Я подготовил покои с тремя комнатами в твоем вкусе. Если честно, я очень по всем скучаю, ведь впервые я так далек от вас. Выходя на балкон, проезжая на лошади по владениям, поднимаясь на обзорную башню, — все время я мечтаю показать вам эти невероятные виды.
И пусть моя тоска по вам сильна, как лорд двух домов западных земель, я официально заявляю, что выгоню вас с моих земель, если вы с Его Величеством явитесь без моих обожаемых племянников!
Ожидая встречи, прошу, поцелуй Доротею и Миру за меня и скажи, что дядя их очень любит.
С любовью, твой брат граф Камерт'.
— Несносный мальчишка, — я с улыбкой свернула письмо и убрала в конверт.
Из воспоминаний графа Генри Камерта.
В дни, когда графство было объято туманом, снующие по улицам люди больше походили на духов, а птицы уныло молчали, мама гуляла со мной по гавани. На ее руках мой сын радостно пересчитывал веснушки на ее носу.