И мир погас
Шрифт:
— Императрица, без доли обвинений, вы действительно находитесь в здравом уме?
Отец Аделин был жестким человеком, как и его супруга, так что мне было удивительно видеть в своей невестке кротость и скромность.
— Вполне.
— Сомнения во мне породили ваши резкие действия в последнее время. То, как вы пытаетесь ввести в игру необразованных женщин без опыта, хотя сами находитесь в достаточно шатком положении. Кронпринц вернулся в столицу с победой, положив фундамент в основание власти на новой территории, заслужив уважение народа и знати собственными руками, так что было бы разумнее передать ему корону и стать императрицей-матерью.
— Ее Величество
— Слава Богине, что вы не на моем месте, эрцгерцог, однако, даже в нынешнем статусе вы лишь вор чужой роли. Насколько мне известно, талантом вы не обделены, так что уроки в монастыре не получали, так что могли и забыть учения Морин, однако та завещала править трем благословенным женщинам. Вы лишь примак, выбранный семьей жены для продолжения рода, не более. Так что не зазнавайтесь.
Он злился. Я тоже. Последние недели были в стрессе. С каждым днем раздражение от работы с документами нарастало подобно снежному кому. Из-за отсутствия подготовки в юности к роли монарха, я занималась лишь теми делами, которые вызывали у меня искренний интерес, так что привыкла выполнять их идеально, дабы быть довольной собой, но с обязанностями императрицы было сложнее. За долгие годы дела и проблемы этой страны скопили столько недоделок, недоимок и просто упущенных проблем из-за своей несущественности, что у меня шла кругом голова. С осознанием, что сенат и документация работают из вон рук плохо, система устарела и допустила слишком многое, я была готова сжечь архив, только бы все это не попало в руки потомков. Над нами будут смеяться. У меня даже не было возможности взять перерыв, если я хотела привести этот бардак в порядок.
Волнения знати становились все сильнее. Из-за привлечения внимания к старым писаниям Морин и преступлениям мужчин, женщины все чаще стали говорить о собственной боли, очагом который зачастую был их родной дом. Вместе с тем, больше дам подали заявки на обучение в академии.
Первые корабли успешно вернулись из путешествия, в котором выступали в качестве поставщиков заграничных товаров, а дворец вновь праздновал чудо рождения — Ракель произвела на свет мальчика, названного Яковом в честь деда.
Порой сны становились очень странными, больше похожими на череду ощущений. Пахло речной водой, солнце пекло голову, кто-то нес меня на спине. Я пыталась найти в этих видениях схожесть с моими воспоминаниями или тем, что знала об императрицах, но в снах было мало деталей.
Прошло чуть больше года со смерти моего мужа, когда я смогла позволить себе поездку в герцогство Мурманит. Я смогла поручить графине Курт и эрцгерцогине Пейнит несколько крупных проектов, чтобы проявить их таланты, Берта продолжала в проповедях выделять идеи Богини, а Юнона занималась изменением перечня законов и протоколов. Приближался день церемонии помолвки Адама и Аделин.
— Будто и не было этого года, — произнесла Эмили, отдавая уснувшую дочь няне.
На ее лице была усталость.
— О чем ты?
— О тебе, мама. Ты снова выглядишь так, как выглядела после похорон. Если бы мне позволено было стереть память, то между смертью отца и твоей болью, я бы выбрала второе, — дочь оглянулась на портреты, висевшие в приемной, с которых смотрели ее братья, — в первый месяц все мы признали нашу неспособность помочь тебе, так что просто составили перечень правил. Адам не приходил приветствовать тебя, ведь ты путала его с отцом, Ракель перестала называть тебя Бель, так как ты каждый раз рыдала от этого. Мы не упоминали отца, запретили произносить его имя,
Я ничего из этого не знала, даже в моих записях этого не было.
— Просто устала…
— Аделин тоже устала? Я видела ее на днях в храме. Мама, что вы сказали бедной девочке, что она, при живых родителях и женихе, собирается переехать во дворец в траурном наряде?
Насколько же я потеряна в собственных мыслях? Мне казалось, что уж для Аделин я сделал все возможное: упорядочила свои и чужие дневники, составила списки с рекомендациями и пошаговыми стратегиями для начала правления, написала отдельную копию с собранными легендами, пока занималась их заучиванием. Кажется, собственные переживания затмили мой разум настолько, что я не подумала о чувствах единственной, кто знает о будущем.
— Возможно, я заставила Аделин нервничать своими напутствиями. Я поговорю с ней.
— В какой момент у нас появились секреты друг от друга?
— Возможно в тот, когда ты скрыла своего любовника и беременность.
Мой ответ был резче, чем мне хотелось бы, даже головной болью оправдываться не хотелось. Возможно и хорошо, если дочь обидится на меня и не будет посещать дворец какое-то время, однако, мне не хотелось бы оставлять такие воспоминания о себе.
— Я должна была раньше извиниться за это, — она опустила голову, — боюсь, что это не последний раз, когда я так сильно удивлю тебя, так что я не хочу, чтобы ты думала, что я делаю это назло. Все мои действия в отношении семьи всегда направлены на наше благополучие. Иногда мне страшно ранить вас с братьями, иногда просто стыжусь собственной глупости, но, мама, даже если в будущем я сделаю что-то возмутительное, то знайте, что я всегда на вашей стороне. И вы можете на меня положиться.
А я не могла. Обнимая дочь, гладя ее по рыжим волосам, я думала лишь о том, как убедить ее не приезжать во дворец в середине лета. Мне нужно оградить детей и Аделин от того, что произойдет.
Во дворце было тихо. Большую часть прислуги отпустили на выходные к родным, мои дети вместе отправились в путешествие к новому порту, Ракель и Теодор покинули столицу для наведения порядка в собственном имении. Рядом остался лишь Карлайл, спокойно наблюдавший за моим Анимом, парившим у окна.
— Я отдал приказ страже.
— Да, спасибо, — мой взгляд был направлен на вид дворцового сада.
Мой личный рыцарь был единственным, кому я доверила тайну, если не считать случайно узнавшей Аделин. Мне нужна была поддержка во дворце, нужен был человек, который не позволит моей семье оказывать сопротивление. Я подготовила для всех письма, дождалась известия от Берты и уведомления о прибытии в столицу графа Карла Унста в сопровождении рыцарского ордена.
— Все еще не понимаю. Даже дворянство резко отреагировало на вторжение частной армии в дворцовый город, так с чего вы решили, что его сторону займут?
Мужчина был нервным. Я приказала ему во всем подчиняться захватчикам, чтобы сохранить жизнь и позднее отдать ее в услужение Аделин. Мне не хотелось так поступать, это было жестоко.
— Не важно. Берта дала понять графу, что казнь должна состояться уже завтра, так что никто не успеет и моргнуть. Большая часть армии находится на границах, добраться не успеет.
Карлайл говорил что-то еще, но я не желала слушать. Этот день был распланирован уже давно, рассчитан до мелочей, так что я просто хотела думать о лучшем.