И по делам твоим воздастся

Высоцкая Виорика Николаевна

Процедура продолжалась. Когда я, без лишних слов, позволила снять отпечатки у себя, слуги мои, толпившиеся в гостиной успокоились и, не сопротивляясь, но с чисто детским любопытством, доверились Николаю.

Я перешла в гостиную, присела на подоконник, все собрались в библиотеке, здесь было тихо и пусто. Георгий подошел не слышно, увидев его рядом, я даже вздрогнула.

– Почему опечалилась, милая?

– Это не печаль. Я думаю.

– О чем?

– О тете, что она скрывает, мне казалось, я ее знаю как себя саму, а тут вдруг какие-то тайны.

Он легонько, украдкой, погладил меня по плечу.

–

Не думаю, что она скрывает, что-то особенно страшное, скорее всего, просто твоя тетя пытается защитить всех вас от лишних пересудов и людской молвы. Эта история поднимает со дна давно забытые неприятности, да и таинственная Дария Любомировна, судя по всему, была скандальной особой.

Я сорвалась с места.

– Хочешь, покажу тебе ее портрет, на нем как пророчество, нарисован тот самый нож, которым убили ее сына, пошли. – И я потащила за собой Георгия в танцевальную залу.

Мы несколько минут постояли перед портретом, молча, я дала возможность Георгию хорошенько рассмотреть это произведение великого художника, ибо мне казалось, если бы не трагическая смерть, Илья, стал бы выдающимся творцом. Наконец Гриша оторвался от созерцания портрета, и обернулся ко мне.

– Человек писавший его очень талантлив.

– Да, я расскажу тебе его историю. – И пересказала, что узнала об Илье и Дарье от тети. История произвела на Георгия тягостное впечатление.

– Обидно когда из-за ничтожеств погибают великие таланты, к сожалению, в истории так часто бывает, достаточно вспомнить Пушкина и Дантеса.

– Странное сравнение, но я с тобой согласна, не знаю, каким был Дантес, но наша Дарья показала себя не с лучшей стороны.

Мы посмотрели друг на друга, он мягко обнял меня за талию и еще секунда, забыв обо всех опасностях, мы бы страстно целовались, но раздался тихий стук в дверь. Пришлось отстраниться, отойдя на приличное расстояние от Георгия, я разрешила:

– Войдите.

В залу вошел Петр.

– Анастасия Павловна, там госпожа Анфиса Андреевна Теличкина, с сыном, просят принять. – Я искренне удивилась, что им нужно?

– Проводи их в парадную гостиную, я уже иду.

Мы вернулись в гостиную и почти сразу же вошли наши гости. Анфиса Андреевна сильно изменилась с нашей последней встречи, несмотря на то, что прошло всего пару дней. Она осунулась, одетая в темно-серое строгое платье, небрежно причесанные волосы были стянуты в простой узел, Анфиса Андреевна, казалось, даже, постарела. Ее сын, почтительно державшийся позади маменьки, был мрачен, на добродушном лице застыла маска печали.

Георгий Федорович тихо удалился в библиотеку, вместо него пришли девочки. Я указала гостям на гостиную группу, возле печки, там было теплее, состоящую из небольшого диванчика, двух кресел и чайного столика в стиле бидермейер, модным во времена деда Миши, хотя многие считали сейчас, этот стиль мещанским, мне нравилась его практичность и уютность, если можно так сказать. Многие мои гости были в восторге от разноцветных, вышитых подушечек, разбросанных по креслам и диванам, они, по общему мнению, создавали уют, не признавалась я только в том, что эти подушечки, служили не украшением, а прикрытием для протертой обивки мебели.

Гости чинно уселись, я послала за чаем, кофе, сладостями. Когда чайный столик был накрыт и покончили с церемониями, решилась, спросить:

– Мы очень рады видеть вас, Анфиса Андреевна,

Василий Федорович, - я вежливо склонила голову в сторону гостя, – но что вас привело в наш дом, может по делу какому?

– Да нет, дорогая Анастасия Павловна, мы так проездом, согреться. – Коротко ответила Анфиса Андреевна.

– А куда ездили? Ира налей Василию Федоровичу чаю, или кофе?

– Чай, если можно, спасибо.

– Лиза подай пирожные. У соседей побывали Анфиса Андреевна?

– Нет, у ваших жильцов, Куницких. – В ее глазах заблестели слезы, что совершенно сразило меня, не ожидала от всегда насмешливой и непробиваемой женщины проявления эмоций. – Федору Федоровичу, совсем худо стало. Слышала, что госпожа Куницкая в травах сведуща, лечит людей, вот решила к ней, обратится, если уж доктора отказываются от него. – И добавила, в ответ на мой немой вопрос: – она дала каких-то трав, добросердечная женщина, но смотрела так…, боюсь надо готовиться к худшему.

Мне стало, искренне, жаль бедную женщину, ее сын совсем помрачнел, даже вечно оживленные девушки молчали и бросали сочувствующие взгляды на молодого человека.

– Боже, как это тяжело. – В порыве сочувствия я накрыла своей рукой ее руку. – Если чем-то смогу помочь, то я к вашим услугам.

В этот момент из библиотеки выбежали горничные Соломия и Даринка, подгоняемые недовольной Галиной, увидев гостей, сначала остолбенели, а потом принялись делать неуклюжие реверансы. Я остановила их рукой.

– Ну, хватит, идите на кухню, обед накройте в парадной столовой, Галина у нас будут гости. – Девушки и кухарка, тотчас сорвались с места и побежали исполнять указания, а на удивленный взгляд гостей я ответила – у нас в библиотеке Семен Михайлович с помощником снимают отпечатки пальцев, что бы отличить их от тех которые нашли в большом флигеле.

От такого объяснения у моих гостей глаза поползли на лоб, но тут к счастью объявился и сам Семен Михайлович, так что дальнейшие пояснения оставила ему. Войдя в раж, он вызвался показать Анфисе Андреевне и Василию Федоровичу как это делается и снял эти отпечатки и у них, вот уж не ясно зачем? Они хоть и бывали в моем доме, во флигель не заходили никогда.

Тут видно рог изобилия, собирающий гостей, опять опрокинулся на мой дом, потому, что не успели Анфиса Андреевна и Василий Федорович удалиться, как на пороге объявилась Елена Игнатьевна Сухова с дочерью Лизой.

Пришлось опять подавать чай с кофе, выслушивать сплетни и удовлетворять любопытство соседей. Процесс снятия отпечатков пальцев привел наших подруг в такой восторг, что и они, не сопротивляясь, отпечатали свои пальчики на бумажках Николая.

Пока Суховы в библиотеке наблюдали за действиями совершенно измученного Николая, явилась Рахиль Лейбова, ее появление меня изумило. Она, конечно, бывала у нас, я всегда активно помогала приюту, считая, что лучше помогать кому-то конкретно, чем просто отдавать свои деньги разным благотворительным обществам, не зная, куда они уйдут, в самом деле. Но сегодняшнее свое появление она, смущаясь, объяснила, личными делами. Но ничего сказать не успела, потому, что оживленные девочки, увидев бедную женщину, решили просветить и ее по поводу новомодных методов полиции и повторным (вчера она уже удостоилась этой чести) снятием отпечатков у, обалдевшей, Рахиль окончилось представление устроенное Семеном Михайловичем.