И пусть их будет много

Наду Ева

– Вы ведь были в Ажене осенью? В прошлом году?

– Да, сир.

– Совмещали государственное с личным?

– Нет, сир. Мальчика я забрал из приюта этим летом.

Король помолчал.

– Граф де Брассер был вашим другом?

– Нет, ваше величество. Но я его должник. И Дени - мой долг чести.

Пауза была долгой. Людовик взял письмо интенданта, прочел его еще раз, вернул бумагу на стол. Вздохнул.

–

Как вам это удается, Жосс, служа вашему королю и Франции, то и дело вступать в приязненные отношения с людьми, чья верность так просто может быть поставлена под сомнение?

– Ваше величество сомневается в моей преданности?

– Нет. Будь так, вы бы, граф, передо мной сейчас не стояли.

Мориньер склонил голову.

– Так что - вы говорите, ваш воспитанник умен? Смел? На что он годен?

– Из него выйдет хороший воин, ваше величество. У него крепкая рука и хваткий ум.

– Может быть, мальчик предпочел бы карьеру придворного?

– Я не уверен, сир.

Людовик взглянул на Мориньера насмешливо.

– Не переносите ли вы, граф, вашу уверенность в бессмысленности придворной жизни и острую к ней нелюбовь на вашего подопечного? Быть может, мальчик рассудит иначе?

Мориньер развел руками.

Король усмехнулся:

– Ладно. Идем. Ваш долг чести уже скормил спаниелям все печенье. И, кажется, подружился с моим Миту.

Когда они подошли, Дени вытянулся, выпустил из рук спаниеля, так и норовившего облизать ему лицо.

– Вам нравятся собаки, Дени?
– спросил король.

– Очень, ваше величество. В нашем замке было много собак.

Король обернулся к Мориньеру.

– Ах, да. Что с замком графа де Брассер?

– Отчужден по решению судебной палаты, сир.

Монарх и слуга долго смотрели друг на друга.

– Я верну часть вашего долга, граф. А вы найдите хорошего управляющего. Земли и дом должны быть под присмотром, пока хозяин их готовится к службе Короне. Король не отнимает имущества у детей, несправедливо лишенных родителей.

Мориньер склонился.

– Благодарю вас, ваше величество.

– Ну, могли бы уж что-нибудь добавить про то, что милость королевская не знает границ, и нет короля справедливее и великодушнее, - проворчал Людовик.

Мориньер улыбнулся:

– Я всегда ношу это в своем сердце, сир.

Король кивнул, вздохнул нарочито громко:

– Иногда ваш король рад был бы слышать это не только из уст льстецов.

Обернулся к Дени, смотревшему на них с изумлением и восторгом.

– Подойдите ко мне, маленький граф. Скажите

мне, желали ли бы вы остаться при дворе? Или предпочли бы учиться военному делу и воевать?

– Я мечтаю, ваше величество, стать лучшим из воинов. Лучшим из тех, что у вас есть. Я желаю этого, чтобы каждый день, всю свою жизнь служить вашему величеству.

– Я говорил, ваше величество, - усмехнулся Мориньер.
– Мальчик быстро учится.

И Дени не понял, была ли это хвала или упрек.

*

В карете Мориньер молчал. Сидел напротив, прикрыв глаза. Не шевелился. Дени, которого от холода и пережитого волнения била дрожь, не отрывал от своего наставника взгляда.

– Что вы так смотрите на меня, Дени?
– проговорил вдруг Мориньер.

– Вы на меня сердитесь?

– Сержусь?
– открыл глаза.
– Почему вы так решили?

– Я... я не знаю. Я плохо говорил?

Мориньер улыбнулся:

– Я доволен вами, Дени. Вы говорили хорошо. Вы переменили мнение о вашем короле?

– Да, сударь. Он мне понравился!

– Я рад. Но даже если бы король вам не понравился, вам следовало бы говорить то же самое.

– Но тогда я должен был бы солгать?

– Только быть вежливым.

– Могу я спросить, сударь?

Мориньер кивнул.

– Вы говорите - вежливость, а его величество... он говорил сегодня о льстецах...

Мориньер постарался не выдать удивления.

– Вы внимательно слушали, Дени!
– произнес одобрительно.
– Вы не находите разницы?

– Пока... не очень.

– Это ничего. Со временем вы ее почувствуете. Вежливость - признак силы, льстивость - слабости. Хотите, чтобы вас считали сильным - будьте неизменно вежливы: с друзьями и врагами, с мужчинами и женщинами, с теми, кто выше вас и непременно с теми, кто ниже. Когда вы вежливы - победа уже наполовину у вас в кармане. Льстить же - не только дурно, но и бессмысленно. Умный распознает лесть с первого вашего слова, а глупый - не поймет ее.

Посмотрел внимательно на мальчика.

– Вы замерзли?

– Да. Во дворце очень холодно.

– Возьмите под скамьей меховое одеяло, укройтесь.

Тот послушно сполз с сиденья, достал сверток.

Укутываясь, спросил:

– А вы, сударь? Разве вы - не замерзли?

– Я привык к холоду.

– Я тоже привыкну, - ответил, стуча зубами, мальчик.

Глава 23. Снова он