И пусть наступит утро
Шрифт:
– Их больше роты, - высказал предположение лейтенант Веселый.
– Вижу!
– ответил Богданов и что-то сказал Гордину. В тот же момент четыре ствола зенитно-пулеметной установки опустились и повернулись в сторону приближавшихся групп.
– Без команды не стрелять!
– предупредил майор.
Томительно долго тянулись секунды.
– Их не так уж много, - услышал Богданов голос командира взвода разведки младшего лейтенанта Леонтьева.
Богданов вспомнил, как незадолго до войны он прибыл в полк
– Огонь!
– крикнул Богданов, когда уже ясно можно было различить чужую форму солдат.
Тонкие нити трассирующих пуль прижали наступавших к земле. Они залегли, потом предприняли. две попытки обойти посадку с флангов, но оба раза откатывались, устилая телами убитых и раненых подступы к позиции.
– Товарищ майор, - доложил Веселый, - прибыла топографическая батарея.
– Отлично. Обойдите с одним взводом противника слева, а вы, Леонтьев, со своими разведчиками и взводом управления - справа. Второй взвод топобатареи атакует в лоб. Ура!
– закричал Богданов, поднимая взвод.
Решительный натиск наших бойцов, неожиданно контратаковавших гитлеровцев, сделал свое дело: противник был отброшен с большими потерями для него. Вскоре Богданов снова сидел на вышке, словно ничего и не произошло. Слева и впереди еще продолжался бой. Майору сообщили, что прорвалась еще одна группа, вероятно, с танками. Нужно было предупредить всех.
– Как ваш передовой?
– опросил он у Березина.
– Не отвечает, - доложил Сергей.
– Там у меня Кирдяшкин.
– Сергей несколько минут безуспешно вертел ручку настройки...
К посадке подъехал пикап генерала Петрова.
– Вызовите мне срочно Ковтуна, - приказал он.
– Высоту не отдавать, держитесь, к вам идет помощь!
– передал генерал капитану Ковтуну, исполнявшехму обязанности командира стрелкового полка вместо раненого Галиева.
– Да, да, держитесь! Я посылаю вам помощь?
Генерал сложил карту и, положив ее за пазуху, сказал Богданову:
– Сейчас введу в бой резерв, двести штыков и бронемашины...
Над их головами снова появилась шестерка «юнкерсов».
– Передайте на огневые, - распорядился Богданов.
– Вовдух!
Но там уже увидели «юнкерсов».
– В укрытия!
– громко крикнул Таиров, первым заметивший вражеские самолеты.
– Воздух!
Огненные разрывы окутали дымом орудия. Один за другим с истошным визгом сирен пикировали «юнкерсы» и, отбомбившись, ложились на обратный курс.
Когда налет кончился, Таиров поднялся, отряхивая землю с гимнастерки и бриджей. «Где теперь яма, а где окоп?» - подумал он, глядя на огромные воронки.
– Четвертое орудие повреждено, - доложил артмастер, и они оба отправились к орудию. Поврежденным оказался орудийный
– По местам, - передал телефонист.
– К орудиям!
– скомандовал Таиров, и огневая позиция вновь ожила. Туда-сюда сновали подносчики снарядов, со звоном досылались сорокакилограммовые чушки в казенники стволов, щелкали затворы, раскатисто ухали орудия.
– По танкам!
– кричал Таиров.
Танки появились перед самой огневой внезапно. Орудия не вели огня. Была пауза. Бронированные машины врага шли на малой скорости. Вплотную прижимаясь к ним, бежали солдаты.
– Бетонобойным!
– загремел Таиров, - отражатель ноль...
Головной танк развернулся от удара бетонобойного снаряда и застыл. Второе и третье орудия выстрелили одновременно с двумя другими танками врага. У второго орудия разнесло щит. У танка сорвало гусеницу. Третий танк довернул на стрелявшее орудие башню и выстрелил, но снаряд другого орудия разорвался у башни, и пламя лизнуло грязно-белый крест...
– Огневики!
– закричал политрук батареи Карпу,хин.
– За мной!.. Ура!.. И группа специально выделенных раньше бойцов атаковала растерявшихся гитлеровцев, бегущих от горящих танков.
В это время по дороге на село Далъник мчались бронемашины. В первой машине сидел генерал Петров.
– Дайте огонь по хутору Дальницкому, быстрее!
– приказал Богданов.
Прогремел залп - и разрывы снарядов накрыли Дальницкий.
– Верно!
– крикнул Богданов.
– Еще огонь!
Шквал огня, казалось, катился впереди наших бронемашин.
– Ура-а!
– докатилось до артиллеристов. Резерв генерала Петрова атаковал врага.
– «Барс», стой!
– передал Богданов и перенес огонь вперед.
А командир артиллерийского взвода Кирдяшкин не отзывался. Сергей не знал, что и думать. Только вечером, после боя, он узнал, что в тот момент, когда политрук Карпухин атаковал фашистских автоматчиков, Кирдяшкин во главе стрелкового взвода, потерявшего командира, дерзкой контратакой выбил из траншеи захвативших ее гитлеровцев.
Затишье наступило к вечеру. Богданов опустился с вышки, чтобы размять затекшие ноги. Было душно - ни ветерка, ни прохлады. На горизонте за кромку далекого леса садилось багряное солнце...
Богданов понимал, что удачная контратака дает оборонявшимся небольшую передышку. А Одесса нуждается в людях. На счету, что называется, каждый человек.Петров часто повторял это, да он и сам видел... Казалось,, без пополнения оборона не выдержит...
– Слушай, Стива, - услышал Богданов голос Пронина.
– Ты представляешь, как люди горят? Живьем... А?
– Ты что?
– удивился Морщаков.
– О чем это ты?
– Да вот в газете прочел. В сводке Информбюро о» нашем селе сказано. Каратели людей в сарай позагоняли,. а потом керосином его облили...