И пусть наступит утро
Шрифт:
Сергей сделал ход.
– Ах вот что, - усмехнулся Николай Васильевич.
– Продолжаете сражаться. Верите в себя. Это хорошо. Без веры нет и победы. А мы ответим вот так. Шах!
Следующие два хода прошли в обоюдном молчании.
Пролетело несколько напряженных минут.
– Слабый ход, - сказал майор.
– Вы проиграли. ШахГ Еще раз шах - и мат!
– объявил Богданов.
– На сегодня довольно.
– И он посмотрел на часы.
Через полчаса Богданов и Иващенко уже проезжали мимо огневых позиций третьего дивизиона, направляясь, в первый дивизион.
–
Машина выехала на дорогу, ведущую к первой заставе, повернула в сторону и, легко взяв подъем, помчалась вдоль гребня.
Богданов посмотрел вниз, в лощину, где под маскировочными сетями, прикрытыми травой и листьями, виднелись стволы орудий.
– Стой!
– вдруг остановил шофера майор.
– Вы только взгляните, - обратился он к комиссару.
– Нет, вьв только посмотрите...
Старший политрук увидел траву, прикрывавшую маскировочные сети, натянутые над орудиями.
Теперь. Иващенко понял, о чем говорит майор. На зеленом поле .на одинаковом расстоянии друг от друга желтели четыре больших пятна.
– Девятая!
– сказал Иващенко.
– Да, девятая, - подтвердил майор, наводя бинокль.
– Утром этого не было, - развел руками комиссар.
– Стало быть, после обеда Таиров придумал.
– Придется заехать. Прямо, - сказал Богданов Мастихину, и машина легко покатилась вниз.
На огневых позициях батареи заметили эмку.
Машина была уже недалеко от орудий, когда батарейный запевала затянул:
Гремят орудия над морем,
Вздымая смерчи к облакам.
Кровавый хищник смерть и горе
Несет к цветущим берегам...
Богданов прислушался. А группа бойцов подхватила::
Нет, не бывать в Одессе гадам,
Не видеть наших берегов,
Лихих богдановцев снаряды
Летят на головы врагов...
– Что это за песня?
– спросил майор у Иващенко.
Старший политрук сделал вид, что не слышал вопроса.
...И там, где танки подползали,
Где злобный враг бросался в бой,
Там груды битого металла,
Там трупы высятся горой...
Бойды
...Вперед, богдановцы-орлята!
Страна вас к подвигу зовет!
– Эта песня в сегодняшней газете напечатана. Хотел сюрприз вам сделать, да стало быть не вышло, - признался Иващенко.
– Впрочем, получилось как сюрприз...
Богданов молчал. Машина въехала на огневые позиции ?и остановилась у крайнего правого орудия. К 1ним, печатая шаг, подошел Таиров и, отдав рапорт, вытянулся, как .видно ожидая похвалы.
– Кто придумал такую маскировку?
– поздоровавшись, спросил майор.
– Я!
– поспешил доложить лейтенант.
– А я сомневался!..
– Богданов укоризненно посмотрел на Таирова.
– Разве вы не различаете цвета? Ведь это не маскировка, а целеуказание для бомбежки. А вы, Таиров, не раз, конечно, поднимались в воздух для корректировки и знаете, что с высоты любой клочок другого цвета виден, как белое на черном фоне. Наше с вами счастье, что авиация врага не летала сегодня после обеда. Прикажите немедленно убрать.
– И, отойдя от растерянного лейтенанта, Богданов подошел к бойцам.
– Спасибо за песню, - тепло сказал он.
– Большое спасибо.
После посещения батареи Богданов и Иващенко некоторое время ехали молча. Богданов был взволнован. Он вспомнил все пережитое за эти два месяца. И откуда только брались у людей силы? Он чувствовал себя в долгу перед ними...
Наступление переносится
Богданов был уверен, что наступившая передышка продлится недолго. И верно. На третий день рано утром разрывы вражеских снарядов и мин вновь опоясали подступы к городу.
– Началось!
– вслух произнес Богданов.
С юга донесся ровный глухой гул; он быстро нарастал.
Майор выглянул из блиндажа. Линию фронта пересекали тяжелые, нагруженные самолеты с черными крестами на крыльях.
Над батареей Березина группа «юнкерсов» развернулась, и самолеты один за другим стали пикировать на орудия.
Сергей спрыгнул с вышки и побежал к ровику радиостанции.
– Таирова к микрофону, - приказал он.
Березин не отрываясь смотрел в сторону , огневых позиций. Над его батареей продолжали носиться «юнкерсы».
– Таиров у микрофона!
– Гаджи!
– обрадовался Березин.
– Живы?!
– Нормально!
– прохрипел микрофон.
Один из «юнкерсов», идя на бомбежку, внезапно спикировал на посадку, где находилась вышка.
Гордин довернул зенитно-пулеметную установку на , пикирующий бомбардировщик, приближавшийся со страшным ревом, и в упор расстрелял его.
Самолет врезался в землю, засыпав вышку дождем осколков.
– Противнику удалось прорваться в стыке, доложили с передового НП. А через несколько минут Богданов увидел, как из балки, отделяющей наблюдательные пункты от позиций нашей пехоты, появились гитлеровцы.