И СТАЛИ ОНИ ЖИТЬ–ПОЖИВАТЬ
Шрифт:
Масдай старался и спешил, что было сил, но ветер оказался проворней, и через пять часов после того, как из виду пропали Красные горы, страна атланов и Атланик–Сити в частности, легкие пальцы дождя впервые нежно коснулись воздушных путешественников.
- Масдай, миленький, а еще быстрее ты лететь можешь? — распластавшись по ковру рядом с друзьями, просительно прошептал Иван в густой пыльный ворс.
- Я–то могу, — раздраженно ответил ковер, вздрагивая от точечных, осторожных пока ударов редких капель — предвестников тяжело ворочавшегося у них за спиной хмурого ливня. —
- А, может, не сбросит? — предположил дед Зимарь и пополз к переднему краю ковра, прижимая одной рукой к себе их небогатые пожитки. — Мы за передний твой краешек ухватимся, и подержимся, Масдаюшка–батюшка. А ты уж поднажми, касатик, а?
- Надо попробовать, — не раздумывая, согласился Иванушка, и последовал примеру старика. — Агафон, подтягивайся к нам!
- Вы же мне всю центровку нарушите!.. — испуганно воскликнул ковер.
- А ты поднажми, поднажми, — ласково посоветовал дед и ухватился покрепче.
- Мы готовы! — бодро отрапортовал Агафон, которому промокнуть хотелось еще меньше, чем Масдаю.
- Ну, держитесь, пассажиры, — прокряхтел старый ковер, и ветер засвистел у них в ушах, весело унося в дождь плохо закрепленные предметы вроде шапок.
Дождь, словно спохватившись, что его законная добыча уходит от него, припустил сильнее. Порывы ветра то и дело окатывали воздушных путешественников ледяной водой как из душа — тем оставалось только вздрагивать и прикидывать, сколько литров на квадратный метр Масдая должны попасть прежде, чем тот потеряет свою летучесть, и не случится ли это слишком внезапно. Сюрпризы определенного сорта на высоте тридцати метров, мягко говоря, не приветствовались.
- Как ты, Масдай? — тревожно прокричал Иван, чувствуя, что по давно промокшим спине его и бокам вода начинает стекать на ковер. — Может, сядем?
- Куда, на воду? — волшебник повернул хмурое злое лицо к другу и ткнул пальцем вниз, на землю.
Вернее, на то место, где по всем правилам лженауки физики еще полчаса назад должна была быть земля. Сейчас на ее месте неслись и крутились, играя мокрым мусором, потоки грязной воды, покрытой ноздреватой желтой пеной.
- Похоже, река разлилась! — обеспокоено проговорил дед Зимарь, выглядывая из–за края ковра. — В горах, видать, этой воды на землю вылилось — море наполнить можно!
- Еще немного жидкости, и у меня станут расти жабры и начнется морская болезнь!.. — простонал Агафон и прижался мокрой щекой к медленно намокающему ковру.
- Не в–волнуйтесь… П–пока д–держусь… — просипел простужено Масдай. — Вс–сё х–хорош–шо…
Но, наперекор словам Масдая, всё было далеко не хорошо.
Иванушка с замирание сердца вдруг почувствовал, даже не заглядывая через край, что они начали медленно снижаться, одновременно теряя скорость.
Масдай внезапно чуть не ушел в пике, но спустя мгновение, словно придя в себя от панических воплей трех глоток, вздрогнул, выровнялся и даже снова стал неторопливо набирать высоту. Но, как всё хорошее, долго это не продолжалось.
- А, по–моему, мы падаем, —
- Ничего, не слушай его, трусоватого, Масдаюшка. Мы еще полетаем, попорхаем, серых пташек попугаем, — успокаивающе пропел в Масдая дед Зимарь, не поднимая головы.
- По… пугаем… — хрипя и отфыркиваясь, согласился ковер и потерял еще два метра высоты.
Агафон на «трусоватого» не отреагировал никак.
Наверное, не расслышал.
- Масдай, садись лучше! — попросил Иван, но ковер только замычал в ответ что–то неразборчивое и отчаянное. — Садись сразу же, как река кончится! И извини меня, пожалуйста, я очень сожалею, что не послушался тебя! Я был неправ!..
- А мы так тебе сразу и говорили, между прочим, — пробурчал маг, безуспешно пытаясь вытереть мокрое лицо о мокрый рукав.
- Прав… неправ… — хлюпнул ковер, вздрогнул всей площадью и полого заскользил вниз. — Не могу больше…
- Держитесь крепче!.. — простонал чародей и зарылся лбом в длинный сырой ворс.
- Река кончилась!.. — радостно завопил Иванушка, выглянув за борт.
- И дождь кончается!!!.. — восторженно продолжил старик. — Я чувствую!!!.. Ветер стих!..
- И я чувствую!..
- Ха! Мы его обогнали!..
- А толку–то?.. — меланхолично заметил Масдай, с влажным шелестом приземляясь на пожухлую степную траву, до которой дождь сегодня так и не дошел.
- Ничего, наш специалист по волшебным наукам что–нибудь придумает, и тебя мигом высушит! — сделал попытку подбодрить Масдая дед Зимарь, но привело это только к тому, что замерший уже было без сил ковер подпрыгнул, взвился в воздух как подожженный, но через мгновение шмякнулся на землю с трехметровой высоты.
Люди и багаж посыпались в пыль, как горох.
- Т–твое… недоверие к м–моим силам… не может м–меня… не обижать… — мотая головой и отплевываясь, с третьей попытки поднялся на четвереньки контуженый маг.
- С чего ты решил, что это недоверие? — мрачно прошелестел Масдай.
- Мне показалось… — недоуменно замер в положении «низкий старт» Агафон.
- Ты ошибся…
- Извини.
- …это не недоверие, это самое настоящее неверие.
- Да я!..
- …хоть одно заклинание довел до ума? — брюзгливо закончил за него ковер.
Он промок, вывалялся в грязи, оказался в чистом поле почти без единого шанса высохнуть, пока не наступит лето, к нему, как к самому безответному члену экспедиции, угрожали — и это за все его старания помочь этим бестолковым людям! — применить магию… Вряд ли что–то из вышеперечисленного могло помочь вывести его из сезонной депрессии, всегда настигавшей шатт–аль–шейхский летающий ковер ближе к зиме в таком климате. А если у старого Масдая было плохое настроение, он делал всё от него зависящее, чтобы окружающие об этом пожалели.