И СТАЛИ ОНИ ЖИТЬ–ПОЖИВАТЬ
Шрифт:
- Салфетка должны быть расстелена на коленях.
- У нас нет салфеток. Они не нужны! — попытался перехватить инициативу царь, но с таким же успехом он мог попытаться перехватить струю из брандспойта.
- Нужны. Это требование этикета. И нельзя класть локти на стол. А вилку надо держать в левой руке. Нет, так едят только в Вамаяси. Переложите нож в правую руку, если вас это не затруднит. Картофель не принято резать ножом. И хлеб тоже. А насаживать на вилку кусок мяса нельзя. Как раз его–то режут ножом. Но не разрезают сразу.
- Но…
- И не разговаривают с набитым
- Почему?!
- Так требует этикет.
Последняя капля терпения Костея с коротким жалобным шипением испарилась с раскаленной печки его раздражения, как сказал бы один Серафимин знакомый шатт–аль–шейхский караван–сарайщик.
- С меня хватит! — крошки шрапнелью полетели во все стороны. — Кто такой этот ваш Этикет, провалиться бы ему сквозь землю, и почему я, будущий повелитель мира, должен повиноваться его дурацким требованиям?!
Серафима приподняла бровки домиком, совсем слегка, но вполне достаточно для того, чтобы обозначить некоторую степень удивления.
- Как, вы не знаете, кто такой был Этикет? — уточнила она, откладывая нож в сторону, и наткнулась на почти враждебный взгляд Костея.
- Нет.
- Я могу рассказать вам, — сделав вид, что так и должно быть, улыбнулась она. — Легенда гласит, что Этикет Семьдесят Пятый был королем Этики, маленькой страны далеко на западе от Лукоморья, теперь давно ставшей провинцией страны побольше и повлиятельнее. Но много лет назад это была самая древняя королевская династия всего дикого тогда еще Запада. Ее суверены правили в сороковом колене уже в то время, когда родоначальники остальных династий только еще ходили за своими волами или косили солому…
- Солому не косят, — автоматически поправил царь.
- Ну, силос, — отмахнулась Серафима. — Не будем сейчас обсуждать ботанические подробности. Суть в том, что Этика была чрезвычайно маленькая, бедная и незначительная страна во всем Забугорье. Все торговые пути проходили мимо, из полезных ископаемых были одни бесполезные, земли — сплошные неудобья, а армия состояла из главнокомандующего — короля, генералиссимусов — его братьев, фельдмаршалов — его сыновей и генералов — его внуков. Но, как я сказала, это была чрезвычайно древняя династия, и правители других стран по одной только этой причине завидовали ей и уважали ее. К чему привела зависть, вы знаете — страны больше нет. Уважение же привело к тому, что все монархи Запада стали стараться им подражать, быть похожими на них манерами и поведением, если не древностью. И именно Этикет Семьдесят Пятый собрал все правила поведения своей семьи на все случаи жизни и записал их, потому что короли, герцоги и эрлы создавали немалую неразбериху и стеснение при его дворе своими постоянными приездами–отъездами для перенимания опыта.
- Но они нелепы, они не имеют смысла!
- Ну, почему же, — легко пожала плечами царевна, ясно показывая, что смысл–то, безусловно, есть, только не для всех, не будем тыкать пальцем, заметный.
- Ну, например, кто придумал, что нельзя класть локти на стол? — Костей думал подловить Серафиму, но та была наготове.
- Это очень просто, — развела она руками. — Семья у Этикета Семьдесят Пятого была очень
- Ну, хорошо. А как насчет неразговаривания с набитым ртом? — не сдавался Костей.
- Еще проще. Семья у Этикета Семьдесят Пятого была очень большая, а продуктов — гораздо меньше, и если кто–то начинал говорить не прожевав, то к тому времени, когда он свою речь заканчивал, заканчивалась и еда на столе.
- Ладно. Но почему нельзя резать мясо сразу?
- Видите ли, семья у Этикета Семьдесят Пятого была очень большая, а мясо — очень дорогое, и поэтому если кто–то разрезал его сразу на мелкие кусочки, то к концу трапезы оказывалось, что половину растащили соседи слева или справа, а иногда и напротив.
- Так, понятно. Но почему нож нужно держать именно в правой руке, а вилку — в левой?
- Это еще логичнее. Большинство людей — правши.
- Ну, и что? — недоуменно уставился на царевну Костей.
- Видите ли вы, семья у Этикета Семьдесят Пятого была очень большая, а еды — в разы меньше, и поэтому когда недальновидно разрезавший все мясо сразу, к примеру, генерал ловил своего соседа — генералиссимуса за похищением разрезанного, то ссора иногда перерастала в дуэль, нож использовался вместо меча, а вилка — как кинжал.
- А разве нельзя было выйти из–за стола…
- Зал для трапез был очень маленьким.
- Или на улицу?..
- И страна — тоже. И, к тому же, они ведь хотели, закончив выяснять отношения, застать еще хоть что–то у себя в тарелках.
Костей задумался, нахмурив брови, но вскоре просветлел и высокомерно заявил:
- Елена. Поскольку я вскоре стану владыкой мира, я не буду обязан знать какие–то правила какого–то там Этикета. Поэтому мне это неинтересно.
- Но если вы станете владыкой мира, у вас же будут придворные? Наместники? Советники по национальным вопросам?
- Н–наверное, — осторожно, не понимая, куда клонит его будущая супруга, согласился Костей.
- И они все будут знакомы с этими правилами. А вы — нет.
- Ну, и что? Я буду повелителем! Они будут преклоняться предо мной! Трепетать! Бояться!
- Бояться, ваше величество, должны разбойников с большой дороги, — снисходительно усмехнувшись и кокетливо поправив венец, возразила Серафима. — А владыку мира должны уважать. Они не будут уважать человека, который не знает того, что знают с младенчества все.
- Они не посмеют сказать мне это в лицо!
- Они будут хихикать у вас за спиной.
- У меня будут шпионы и доносчики!
- Тогда они будут ДУМАТЬ, и этого вы им запретить не сможете.
- Я прикажу таких вешать!
- Всех не перевешаете.
Костей изумленно уставился на Серафиму:
- Почему?
- Вы же не хотите быть властелином полей, повелителем рек и королем гор?
- Что вы имеете в виду?
- Властителю нужны подданные, над которыми можно было бы властвовать. Нет?