И в болезни, и в здравии, и на подоконнике
Шрифт:
Наверное, он тоже должен был обвинять Абрахама. Все-таки Дагомари знал о сфинксах, но не сказал ни слова. Это достойно осуждения. Вот только Абрахам не был в этом вопросе монополистом. О сфинксах знала куча людей – в том числе и некоторые из присутствующих на кладбище. И все они промолчали. Потому что есть этические нормы. Потому что есть элементарная порядочность. Потому что зрелые самодостаточные люди не суются в чужие дела. Потому что не надо портить отношения – тем более с одним из самых влиятельных семейств Нью-Йорка.
Мотивы, которыми руководствовался Абрахам, хотя бы не звучали как оправдания первокурсника. Дагомари
Семья определила всю жизнь Абрахама. Ты маг, ты из древнего рода, ты – вершина цивилизации, один из лучших сынов человечества просто потому, что ты Дагомари.
Абрахам приехал в академию, убежденный, что займет место на вершине, и столкнулся с жестокой реальностью. В руках у реальности была лопата. И Абрахам оскорбился. Этот сценарий повторялся из раза в раз с неотвратимой, механической неизбежностью. Абрахам заявлял права, которые ничем не мог подтвердить, терпел неудачу, оскорблялся и снова заявлял права…
Это бесило до багровых пятен в глазах. Каждый раз, когда Абрахам порывался указать кому-нибудь на соразмерное место – расположенное, конечно, у подножия трона Дагомари, Петер зверел. А сейчас все это не имело значения.
В черно-белом «форменном» гробу лежал парень двадцати шести лет. Он умер, защищая тех, кого должен был защищать. На этом все заканчивалось.
Глава 22
Стэн появился к обеду. Он вошел в палату, суровый, как командор, поставил на стул пакет и начал доставать оттуда футболки – быстро, одну за другой. Снеговик, пожирающий лыжника. Девушка в балетной пачке, танцующая между матерными надписями. Ктулху на папамобиле, воздевший щупальца в благословляющем жесте. Венцом коллекции стала нежно-лазоревая майка со сценой апокалипсиса: гигантская брокколи шагала по городу, разрушая дома, и стреляла радугой из глаз. «Покайтесь, ибо грядет!» - змеились понизу неровные буквы.
На самом Стэне была строгая серая футболка, украшенная лаконичной надписью «Мне не нужен секс. Правительство ебет меня каждый день.»
– Ооо… - только и смогла восхищенно выдохнуть Делла. – Охуеть. Я должна надеть это прямо сейчас.
– Не сейчас, а потом, - отрезал Стэн, аккуратно развешивая футболки в шкафу. – Врач сказал, дней через десять тебя выпишут. Вот тогда и наденешь, хоть все сразу. А сейчас мы будем читать. – Он уселся на скудный половичок, оперся спиной на тумбочку, и с комфортом вытянул ноги. – Так, на чем мы остановились? А, вот оно. – Стэн отметил пальцем нужно место.
– …Беседы за Круглым Столом были в сущности монологами. Рыцари рассказывали друг другу, как они захватывали пленных, убивали их друзей и сторонников и забирали коней и оружие. Насколько я мог судить, эти убийства совершались не из мести за обиду, не из старой вражды, не из-за внезапных ссор; нет, это по большей части были поединки между незнакомыми людьми, между людьми, которые не были даже представлены друг другу и не сделали друг другу ничего дурного...
Поначалу Делла, увлеченная злоключениями героя, слушала внимательно, но вскоре начала отвлекаться. Потому что Стэн был странным. Он неправильно сидел, неправильно жестикулировал и неправильно читал. Еще вчера Стэн нырял в текст с головой: он представлял персонажей в лицах, размахивал свободной рукой и неудержимо хихикал на смешных местах, безнадежно запарывая эффект.
– Эй… Тук-тук, - беззвучно постучала о капсулу Делла.
– Что?
– на лице у Стэна промелькнула короткая гримаса досады. – Тебе не нравится? Можем другую книгу взять.
– Нет, все отлично, не надо другую. Стэн… у тебя все в порядке?
– Да.
Он смотрел в книгу сосредоточенным взглядом.
– Уверен?
– Да. Просто голова болит.
Рассудком Делла понимала, что сейчас самое время остановиться. Если человек не хочет разговаривать о личном, это его право. Отъебись и не докапывайтся. Но это же был Стэн. И Делла не остановилась.
– Как удачно! – фальшиво обрадовалась она. – Мы же в госпитале! Выйди из палаты, останови любого целителя, он за пару секунд проблему решит.
Стэн наконец-то повернулся к ней, посмотрел холодно и отстраненно, как на малознакомого и слишком навязчивого собеседника.
– Это самая обычная мигрень. Подожду пару часов, и все пройдет.
Отъебись и не докапывайся.
Делла вздохнула. И применила запрещенный прием.
– А я-то думала, что мы друзья…
Это была провокация на уровне пятилетки, безыскусная до примитивности, но все-таки она сработала. Стэн моргнул и виновато потупился.
– Друзья.
– Тогда, может быть, перестанешь мне врать? Если не хочешь отвечать, так и скажи.
Какое-то время Стэн молчал, сосредоточенно разглядывая переплетение узоров на коврике. Делла слышала его дыхание – размеренное, как у спящего. Размеренное, как у человека, из последних сил цепляющего за контроль.
– Я не хочу отвечать.
– Ладно. Это твое…
– Но я отвечу. У меня закончился ебаный эликсир.
Делла приподнялась на локте, всматриваясь в Стэна. Осунувшееся, усталое лицо. Круги под глазами. Знакомые напряженные складки у рта.
– О древние боги. Неслабо тебя таращит.
– Не то слово, - Стэн ссутулился, взъерошил короткие волосы рукой. – Ощущение, как будто бульдозером переехало.
– То есть, эликсир проблему не решил, - полувопросительно, полуутвердительно резюмировала Делла.
– Почему? Еще как решил! Пока я бальзам пил, все заебись было. А сейчас… - Стэн помотал головой, как боксер, пропустивший нокдаун.
– Вообще-то я предполагала, что ситуация будет развиваться иначе.
Когда Делла давала Стэну эликсир, то думала, что просто снизит нагрузку на психику – так же, как лонгет снижает нагрузку на растянутые связки. За месяц-другой Стэн придет в норму, разберется с объективными проблемами и сможет компенсировать субъективные. Но то, что происходило сейчас, не походило на успешную компенсацию.
– И насколько все плохо? Так же, как раньше было, лучше или хуже?
Стэн задумался, прислушиваясь к ощущениям.
– Не знаю. Наверное, так же. Дрянь всякая в голову постоянно лезет.
– Какая дрянь? – Делла все еще пыталась анализировать проблему, но уже понимала, что происходящее далеко за границами ее компетенции.
– Разная. Сложно объяснить… - Стэн сцепил пальцы так, что ногти побелели. – Знаешь, игрушка есть такая для малышей – кубик, а в нем фигурные дырочки: квадраты, круги, звездочки всякие. И формочки к ним такие же – квадраты, круги.