И в болезни, и в здравии, и на подоконнике
Шрифт:
– Вот блядь. Конец декабря. Ебучее Рождество… - протянул Стэн и вдруг подпрыгнул, как будто его упырь за жопу укусил. – Рождество! Блядь! Какое сегодня число?
– Двадцатое. Вторник.
– Пиздеееец… - Стэн вдавил ладонь в переносицу, собирая кожу на лбу складками, как у мопса. – Двадцатое. Это, получается, всего четыре дня осталось?
– Ну да.
– Так. Хорошо. Ясно, - Стэн повел головой, медленно выдохнул и расцепил сжатые на руле пальцы. – Дорогая, что ты хочешь на Рождество?
– Ээээ… - Делла бегло проинспектировала недлинный список
Вот же блядь!
– Понятия не имею, - честно ответила она. В глазах у Стэна отразился весь ужас человека, осознавшего, что у него не то что подарков нет – но даже идей для подарков. Судя по насыщенности эмоций, Рождество вполне могло конкурировать с артобстрелом. – А тебе вот прямо сейчас ответ нужен? Можно, я подумаю?
– Подумай. Только недолго. Ебаных! Четыре! Дня! Сейчас в магазинах третья мировая, чтобы к прилавкам прорваться, взрывчатка нужна.
За мозгодробительной дорожной развязкой проступила темная громада деревьев, странно-чуждая в море искусственных огней.
– О, гляди, Центральный парк! – завопила Делла, с облегчением переключая тему. – Добрались!
– Ну наконец-то, - вздохнул Стэн, притормозил перед зеброй, пропуская радостно галдящую компанию подростков, и съехал по дуге с бульвара Адама Клейтона, погружаясь в Центральный парк, как батискаф – в волны Тихого океана. Теперь вдоль шоссе поднимались черные кости безлиственного зимнего леса, а между деревьями белели сугробы – верная примета приближающегося Рождества. В прогретом смогом городе снег таял, а то, что не превращалось в лужи грязи, сгребали в кучи машины и вывозили непонятно куда.
– Слууушай… Это же, получается, есть снежные свалки! – осенило Деллу.
– Что?!
– Ну вот как мусорные, только для снега. Когда в городе убирают снег, его же куда-то увозят и там, наверное, высыпают. А значит, где-то лежат целые сугробы, как на Северном полюсе.
– Хм… А точно… Никогда об этом не задумывался, - Стэн уставился в пространство, воображая бескрайние холмы выброшенного за ненадобностью снега. – Отличное место для зимнего филиала Санты, чтобы через Канаду транзитом не гонять. Фабрика подарков на снежной свалке… Ты знаешь, это многое объясняет! Теперь я понял, почему так часто дарят хуйню типа байковых рубашек и свитеров с Рудольфом! Мусорная фабрика – мусорные подарки. Логично же!
Машина въехала на парковку, и Делла, перегнувшись, уперлась ладонями в лобовое стекло.
– Что это?
За деревьями полыхали безжалостным белым огнем прожекторы, и все, что было вне этого света, превращалось в чернильную темноту.
– Сейчас увидишь, - Стэн обошел машину, открыл пассажирскую дверь и протянул Делле руку. – Пошли.
Они пересекли площадку, уставленную маленькими круглыми клумбами. Высохшие трупики растений, прихваченные белой наледью, наводили на мысли о крохотных саркофагах. Взяв Деллу за руку, Стэн провел ее вдоль фанерных заграждений, пестрых от старых рекламных объявлений
– Стой тут, - скомандовал Стэн и убежал куда-то за угол. Прислонившись к фанерному щиту, Делла терпеливо ждала, прислушиваясь к возбужденному гомону, перекатывающемуся через крышу здания, как цунами. Вскоре Стэн вернулся, удерживая руки за спиной. Рожа у него была до невозможности самодовольная.
– Угадай, что я принес!
– Гамбургеры, - выдала самый очевидный ответ Делла.
– Холодно.
Делла пришпорила фантазию. Музыка, смех толпа…
– Билеты?
– Теплее. Но мимо.
Много людей, парк, зима. Что можно делать в таких условиях? Смотреть представление. Есть. Кормить уток и белок. Гулять. Еще можно покататься на лыжах или на санках – но искомый предмет уместился Стэна за спину.
Азатотова сила, какие еще развлечения бывают зимой у бездарей?
– Ключи?
– От чего? – искренне изумился Стэн.
– От техники какой-нибудь. Машина напрокат или что-то вроде того, я не знаю.
– Пиздец как холодно, вообще ничего общего. Ну что, сдаешься?
– Сдаюсь, - признала Делла, и на лице у Стэна рассвела счастливая мальчишеская улыбка.
– Вот! – он развел руки, демонстрируя Делле две пары ботинок с лезвиями на подошвах. – Коньки! Это каток, раньше мы с ребятами приходили сюда на выходных.
– Ох ты, – Делла настороженно разглядывала стальные клинки, зловеще отблескивающие в свете прожекторов. Коньки выглядели как орудие убийства – что само по себе и неплохо. Вот только… - Ты ебнулся? Я же не умею.
– А я научу, – перекинув коньки в правую руку, левой Стэн подхватил Деллу под локоть и увлек к бетонной лестнице, спускающейся вниз, к сияющему льду. – Пошли, не бойся. Тебе понравится!
Протолкавшись через многолюдное шумное семейство, клубящееся у входа, словно пчелиный рой, они вошли в длинное изгибающееся пространство, кольцом охватывающее каток.
– Садись, - подтолкнул Деллу к лавочке Стэн. – Я тебя переобую.
Делла покорно опустилась на облупленное сидение и позволила стащить с себя кроссовки. Вместо них Стэн ловко надел ботинки, затянул шнурки и завязал их на аккуратные бантики.
– Вставай, пошли, - он протянул руки и поднял Деллу с лавочки. – Держись за меня.
– Легко сказать!
Коньки оказались ужасно твердыми, неудобными и оттягивали стопы вниз, как бракованные утяжелители. Неловко ковыляя, Делла добралась до порога и ступила на лед.
– Ай блядь!
Ноги разъехались в стороны, и Делла повисла на Стэне, цепляясь за него, как за фонарный столб.
– Я сейчас порвусь нахер! Стэн!
– Держу, держу, не ори! – раскрасневшийся хохочущий Стэн подхватил ее под мышки и прижал к себе. – Напрягай мышцы бедер. Упрись в меня, согни немного колени и подпружинивай. Ничего не делай, просто стой. Я тебя поведу.