И вот настало Рождество

Хэзерингтон Эмма

– Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста… – умоляю я, жалея о том, что купила самую дешевую страховку, в которую не входила помощь при поломке в дороге.

В конце концов, я живу в городе. Даже представитель страховой компании сказал, что это было бы пустой тратой денег. Тем более что по городу я почти никуда не езжу: от машины больше мороки, чем пользы, да и парковка дорогая.

В Дублине почти до любого места можно дойти пешком, или прыгнуть в электричку, или поймать такси, если

нужно отъехать подальше. Здесь, в этой части Донегола, скорее всего, даже нет такси.

Я захлопываю капот, едва удерживаясь от того, чтобы по пути к пассажирской двери пнуть шину. Я выпускаю из машины Джорджа, и он радостно выпрыгивает мне навстречу.

– Я со всем разберусь, Джордж, не волнуйся, – говорю ему я, поглаживая его влажную шерсть, на самом деле пытаясь скорее убедить себя. – Я со всем разберусь. У нас есть всегда план Б или В, ну или какой там дальше.

Я цепляю поводок к ошейнику Джорджа, хватаю с торпеды свою сумочку и осторожно перехожу дорогу, направляясь в винтажную кофейню, чтобы обдумать свой следующий шаг.

Это розовое здание с вывеской, на которой золотыми буквами выведено «Выпечка и булочки Шона»; видимо, с моего последнего приезда тут сменился владелец. Я толкаю дверь, и старомодный колокольчик оповещает о моем приходе.

– Кажется, тебе не помешает выпить горячего. Да поскорее, – говорит седоволосый румяный мужчина за стойкой, и если бы мне пришлось держать пари, я бы поставила на то, что это Шон.

Я дрожу, когда меня окутывает горячее тепло. Тут пахнет крестовыми булочками и шоколадом, и этого достаточно, чтобы согреть мою душу, пусть и временно.

– Да, пожалуйста.

– Проблемы с машиной? – спрашивает он, и я киваю. – Я наблюдал за тобой и как раз собирался выйти спросить, не нужна ли помощь. А ты тут как тут. Наверняка на улице мороз?

– Да, вполне себе, – говорю я с вежливой улыбкой. Погода за окном все-таки была очевидна.

Я ни на секунду не верю, что он планировал покинуть свое теплое кафе, но его жест напоминает мне о том, как Чарли, ныне с уютом расположившийся в коттедже «У моря», остановился, чтобы мне помочь, а я самодовольно прогнала его прочь. В этот раз моих навыков оказалось недостаточно.

– Мне, пожалуйста, латте с корицей, – говорю я мужчине, который вытирает с окна конденсат. Из-под его рук раздается скрип, сквозь прозрачное стекло он смотрит, сощурившись, на мою машину, а потом, уперев руки в бока, качает головой. Я снимаю вымокшее насквозь пальто.

– Присаживайся, я принесу тебе кофе. И воды для собаки.

Я вдруг понимаю, что мы с Джорджем забрели, оставляя мокрые следы, в это милое кафе, даже не проверив, можно ли сюда с собаками, но вроде мужчина благосклонно отнесся к моему компаньону. В конце концов, других посетителей в кафе нет, так что жаловаться на меня некому.

–

Держи, дорогая, горячий латте с корицей, – объявляет Шон минуту спустя и, в лучших традициях Донегола, отодвигает соседний стул и садится рядом. – Так что, чем могу помочь? Должен признать, я пеку отменные торты и булочки, но в машинах, к сожалению, совсем не разбираюсь. Но я знаком с человеком, который знает про машины все. Хочешь, позвоню ему?

– Ох, я не хочу никого беспокоить в такую погоду, – отвечаю я. На самом деле хотелось бы хоть секунды покоя, чтобы остаться наедине с мыслями и насладиться кофе, прежде чем разбираться с тем, как мне выбираться из Донегола.

Шон хмурится.

– Сама собралась машину чинить? – спрашивает он.

Я смеюсь над его интонацией. Было очень похоже на моего отца.

– Хотелось бы, – говорю я, обхватив высокий стакан с кофе обеими руками. – Я на самом деле неплохо разбираюсь в машинах, но не на таком уровне…

– Давай все-таки позвоню другу, он посмотрит, – говорит он, посмеиваясь, и достает телефон.

– Ну, если ему не сложно… Я буду навеки благодарна.

– Наслаждайся своим кофе, дорогая. Мы со всем разберемся, не волнуйся. Ни о чем не переживай, – говорит он и уходит, подпирая ладонью спину.

Я смотрю, как он исчезает в другой части кофейни, а потом бросаю взгляд на часы над дверью и в отчаянии прикрываю глаза. Уже почти четыре часа дня. Ни один механик не возьмется смотреть сегодня мою машину, а уж о том, чтобы вернуться на дорогу, вообще речи быть не может.

Я чувствую, как изнутри поднимается волна паники, щекоча кожу, и учащается дыхание. Шон за стойкой ходит взад-вперед, но его слов я не слышу из-за нарастающего в ушах шума: первый признак приближающейся панической атаки.

Я не могу. Не позволю. Я держу себя в руках. Все под контролем. Я владелица бизнеса, дома, успешная женщина. Я не буду истерить из-за того, что застряла в своем родном графстве в снегопад и мне негде остановиться, а со мной собака, которая на меня рассчитывает. Так?

– Все решено, он уже едет, – говорит мне Шон, широко улыбаясь желтоватыми зубами. – Не поверишь, он был неподалеку. Приехал к мяснику купить кое-чего на ужин. Он как раз был на кассе, когда я позвонил, так что приедет буквально через минуту.

– Спасибо. Так быстро.

– Мы здесь живем спокойно, но, если нужно помочь ближнему, пойдем на все, – говорит он. – Не хочу тебя обнадеживать, но если уж Расти Куинн твою машину не починит, то не починит никто…

– Расти Куинн? Вы сказали… Расти Куинн?

– Да, моя дорогая.

– А других механиков тут нет?

– Вы знакомы? – удивленно спрашивает Шон, а потом его лицо меняется. – Не обижайся, но на местную ты не похожа. У нас дам в таких платьях не водится, и я заметил твои дублинские номера, так что подумал…