И всюду слышен шепот тьмы
Шрифт:
Однако парень не успел ответить, как плач разразился вновь; из зарослей корчась от неизвестной проказы, медленно раздвигая распростершиеся листья, вышла девушка, совершенно не похожая на ту из библиотеки. Завидев ее, Моник вскрикнула и тут же зажала рот ладонями, инстинктивно делая шаг назад. То была она сама, полностью обнаженная, но лишившаяся всех признаков женственности, как и волос. Тело казалось, испещрено глубокими морщинами-бороздами, но когда силуэт вышел на свет фонаря, Зоэ-Моник поняла, кожа тени слеплена из высушенной обжигающим солнцем земли, словно годами девушка стояла под прямыми лучами, пока даже капли влаги не
– Я понимаю, выглядит отвратительно, но постарайся успокоиться, хорошо? Она не сделает тебе больно.
В сказанное верилось с трудом, иссохшее тело едва передвигалось, Зоэ-Моник сотканная из теней, рваными движениями направлялась к своей живой ипостаси, будто закостенелые мышцы сокращались каждый миг, заставляя тело биться в припадке. Собственные глаза смотрели на Моник с мольбой, рот приоткрывался, но кроме маленьких крошек земли, из него ничего не вырывалось.
– Что, что мне нужно сделать, Бен?
– Это может показаться глупым, но посмотри на свою тень, попытайся сосредоточиться, обратись к ней с просьбой помочь тебе. Я буду здесь, не бойся, вмешаюсь в нужный момент. Не хотел я перевоплощаться таким образом, но что ж, видимо иного выхода нет.
Не успела Моник спросить, что он имел в виду под перевоплощением, ведь оборотнем не был, как лицо и тело Беньямина начало меняться, растягиваясь и уменьшаясь, чернея с каждым дюймом, пока в воздухе не зависла ворона, показывая весь размах крыльев цвета смолы.
– Это ты...это все время был ты! В моих снах и тогда на каштане тоже? Ты спас меня!
Ворона оглушительно каркнула, казалось, что теперь в голосе птицы была слышна радость, но возможно ли понимать разницу?
– Выходит, и ты был среди других птиц, которые убили Эмильена Тома?
Птица взмахнула крыльями, подлетев поближе, и каркнула вновь, а затем еще раз, во все воронье горло, напоминая, что необходимо сосредоточиться и постараться пробудить силы. Чтобы замедлить подходящую ближе тень, Беньямин спикировал к клону Моник и наносил клювом удары по ногам, вырывая куски земли, пока одно колено не надломилось, что впрочем, совсем не остановило слугу Дю Тревиллей. Тень упала лицом в грязь, но продолжала ползти, цепляясь ногтями за дерн.
Зоэ-Моник посмотрела вниз на собственную тень, сливающуюся со многими другими, едва уловимые контуры очерчивали ее напряженную позу в тусклом свете единственного фонаря. До клона оставалось не так много, но Беньямин был здесь, готовый в любой момент напасть, потому девушка чувствовала себя чуть более уверенно, чем обычно. Всматриваясь в полупрозрачный силуэт на земле, Моник всем естеством потянулась к спящей глубоко внутри силе, прося о помощи.
Тень по-прежнему вторила девушке, ничто не указывало на сдвиг с мертвой точки, тогда Моник стала умолять, приказывать, чередуя оба действия, впадая в отчаяние; невдалеке слышалась возня клона, что лишь нервировало сильнее.
– Я не могу! Не получается!!
Ответом стало граянье вороны, кружившей вокруг копии Моник, не собирающейся сдаваться. С рычанием Зоэ-Моник пробовала снова и снова, но с каждым разом все больше казалось происходящее бредом, в глубине души нет никаких сил, унаследованных от отца, только дар Фоссегрима, бесполезный в данной ситуации – у теней нет собственного сознания, а значит, повлиять на них нельзя.
Моник вдруг подумалось,
Воодушевление несмелыми шажками прошло в сердце Зоэ-Моник, она ощутила явное желание воззвать к трем богиням, которым поклонялись предки. Сложив руки в молитве, девушка не сводила взгляда с клона, подобравшегося почти вплотную к ее собственной тени, напряжение сковало голову, боль пульсировала в висках, плавно охватывая и глаза, сопровождавшие каждое движение противника. «Убирайсяубирайсяубирайся», - мантру повторяла Моник, под сиплое дыхание двойника, протянувшего к ней руку; девушка почувствовала горячую влагу под носом, но продолжала взывать к богиням.
Краем глаза Зоэ-Моник увидела, как еще будучи в полете Беньямин принял человеческий облик, спеша к ней, через мгновение осознала, что уже лежит на земле, а двойник, сотворенный из тьмы, касается шершавыми пальцами ее лица, это стало последним, что она разглядела перед тем, как веки сомкнулись, даря желанный покой.
Тур де Франс — ежегодная мужская многоступенчатая велогонка, проводимая преимущественно во Франции.
Гонка была впервые организована в 1903 году с целью увеличения продаж газеты L'Auto и с тех пор проводится ежегодно, за исключением случаев, когда она была приостановлена из-за двух мировых войн.
Глава 17
Моник медленно вынырнула из сна, мгновение пытаясь понять, где находится, голова казалась тяжелой, неподъемной, словно отбойный молот, вдобавок немного кружилась, пришлось держаться за стену, чтобы сесть в постели, и как следует осмотреться. Она оказалась в собственной комнате, видимо давление на организм было слишком сильным, и девушка отключилась, оставалось надеяться, что Беньямин смог избавиться от тени.
В доме стояла тишина, из окон не лился свет, Зоэ-Моник подняла глаза, чтобы прикинуть сколько времени она пробыла в отключке, но вздрогнула, увидев в той части комнаты стоящего к ней спиной Беньямина Де Кольбера.
– Ты еще здесь? Который час?
– Хотел убедиться, что с тобой все в порядке. Полагаю далеко за полночь. Ты проспала, по меньшей мере, часа три.
Моник спустила ноги с кровати, но попыток встать не предпринимала. Парень развернулся и, поджав губы, пришел на помощь, протягивая руки, на которые девушка опиралась, идя до самой раковины, чтобы плеснуть в лицо холодной водой.
– Приходил Эрве. Пытался залезть в окно.
Зоэ-Моник так и застыла со стекающими по ресницам, носу, щекам каплями, остекленевшим взглядом уставившись на продолжающую течь из крана воду. Как теперь объяснить Эрве нахождение другого парня в ее спальне, не приоткрывая всю правду? А может, пришла пора открыться тому, кого выбрало ее сердце? Поверит ли?