И всюду слышен шепот тьмы
Шрифт:
– Привет!
– Добрый день, мадам, сэр.
Погодки девочка и мальчик вежливо поклонились не прошеным гостям, сохраняя дистанцию. Моник забрала мяч у возлюбленного и протянула его детям, присев на корточки.
– Держите. Вы очень похожи на своего отца.
– Вы знали папу?
Моник кивнула, удерживая улыбку на устах, и чтобы ненароком не спугнуть доверчивых детей, начала задавать наводящие вопросы, но мальчик и девочка переглянулись, пожав плечами. Крепко сжав маленькими пальчиками мяч, старший ребенок позвал сестру, направившись ко двору вприпрыжку, но девочка, сделав пару неуверенных шагов следом за братом, вдруг остановилась.
– Он приходил.
– Твой папа? После...после смерти?
Голос девушки дрогнул,
– Вам помочь?
Над головой раздалось пронзительное карканье, заставив пару вздрогнуть и взглянуть на нарушителя спокойствия. Зоэ-Моник едва заметным движением головы подала Эрве знак, что пора уходить, и крикнула женщина напоследок:
– Все в порядке, спасибо!
Отойдя на приличное расстояние Беньямин бесшумно обратился, возвращая себе человеческий облик.
– Так и знал, что найду вас здесь. У этой куклы сильная энергетика, должен сказать, за версту прослеживается.
– Что вам удалось узнать?
Спросила Зоэ-Моник, сжав в кармане пальто завернутый в платок дар.
– Начало убийств действительно совпадает с рассказом Максанса, боюсь, новости не утешительные. За все это короткое время было совершено, по меньшей мере, еще семь подобных убийств. Разный возраст, разные расы, будто Сеголен ставила эксперименты, как долго смогут продержаться в ее власти те или иные существа. Чего нового у вас?
– Дети месье Тибо сказали, что видели его на территории после смерти. О чем-то да это говорит.
Пребывая в задумчивости, друзья направились прямиком по кривой узкой улочке, поднимающейся вверх в гору, туда, где жили Жюли и Валантен, в более благопристойном районе. Старинный особняк кричал о своей состоятельности и великолепии, всюду располагались пышные цветы в горшках, тропки, идущие к помещению, были вычищены настолько, что ни один заблудший листочек не осмелился бы оказаться в неположенном ему месте, и Зоэ-Моник почувствовала себя неуютно, посреди наведенного слугами лоска и порядка.
Переминаясь с ноги на ногу у «зеленых» ворот, возведенных из плотно сбитого кустарника, девушка не сразу решилась позвонить в звонок, в тайне надеясь, что Жюли не окажется дома. Ощущал ли Валантен себя здесь в своей тарелке, будучи одиноким, оторванным от своих корней юношей, а может чувство потерянности преследовало его днем и ночью, и именно от того он вел себя заносчиво, высокомерно, не ценил тех, кто любил его, боясь показаться слабым?
Дверь отворилась, одна из слуг позвала молодую хозяйку и тут же юркнула за ограду, словно ей тоже было не положено дышать одним воздухом с теми, кто ниже по статусу. На миг Зоэ-Моник успела заметить на лице Жюли Карон растерянность, ведь девушка никого не ждала, судя по всему, она совсем недавно вернулась из лицея, пребывая в соответствующей форме, но как только поняла, кто стоит перед ней проблеск страха сменился привычным пренебрежением.
– Что ты здесь делаешь, Зоэ-Моник? Ты пришла одна? Не привела с собой этого дьявола?
Заглянув через плечо гостьи, Карон испуганно озиралась по сторонам, но когда Моник помотала головой, успокоилась, хмыкнув.
– И правильно, как ты вообще могла встречаться с таким уродом. Что ж, и для чего же ты проделала такой долгий путь?
– Не стану увиливать и скажу прямо. Мне нужно, чтобы ты вспомнила один из своих самых ужасных дней. Когда пропал Валантен. Не было ничего странного тогда, а может быть после? Он просто пропал и...все?
Жюли скрестила руки на груди, навалившись боком на «зеленую» ограду, наградив гостью уничижительным взглядом.
– С чего это я должна говорить с тобой об этом? Мой жених мертв,
– Жюли, прости за тот раз, это было глупостью, но ты так доставала меня, нас, что не оставила иного выхода. Прости. Я могла бы продолжать шантажировать тебя, рассказать о пристрастиях твоим родителям, или, в самом деле, достать дозу, найти повод иначе унизить, но я хочу быть с тобой откровенной, не собираюсь делать ничего из перечисленного. Я понимаю, как тебе больно, каждый миг твоей жизни сейчас наполнен скорбью, хоть ты и знала, что Валантен вел себя, как конченный идиот, но разбитое сердце не слушает увещевания разума. И я спрашиваю вовсе не потому, что мне хочется мучить тебя, но это правда важно, дело жизни и смерти. Умоляю, Жюли ответь. Может статься, что твои слова спасут чью-то жизнь. Раз веришь в Дьявола, значит, веришь и в Бога?
Девушка нарочито громко рассмеялась, откидывая голову назад, в смехе чувствовалось издевка и сомнение, словно в момент, когда ступаешь на порог темной комнаты кричишь, разгоняя страх.
– Неужели ты возомнила себя орудием Господа? Тогда ты еще глупее, чем я предполагала.
Но увидев, что гостья отступать не собиралась, ни один мускул не дрогнул на лице Моник, девушка прикрыла за собой дверь, чтобы ни одна из слуг не подслушала того, что она собиралась сказать.
– Ладно. Поначалу я не придала значения пропаже Валантена, он и раньше бывало, отсутствовал подолгу, задерживаясь у друзей и шлюшек, но после концерта Меланхолии я с поличным поймала его подкатывающим к одной из твоих подруг. Сама понимаешь, одно дело, когда ты просто знаешь о факте измен, и учишься игнорировать удручающие мысли, в конце концов, я тоже не из тех, кто сидит и ждет у порога, словно глупая собачонка, и совсем другое, если тебя при всех тычут в чужое дерьмо носом. Мы поругались, я выгнала Валантена и больше мы не виделись, до тех пор, пока не нашли его тело. Сначала я решила, что наркотики в крови еще действуют, но нет, это был Валантен. Стоял и пялился на меня, а когда я пошла к нему, крикнула что-то типа: «эй, козел, надеюсь, ты не думаешь, что я пущу тебя обратно в дом», он ответил нечто неразборчивое и убежал прочь.
– Хм, действительно очень странно. Постой, ты сказала приставал к одной из моих подруг? К какой? Они не говорили мне ни о чем подобном...
Жюли Карон безэмоционально пожала плечами, рассматривая свой маникюр.
– Выходит, вы не так уж и близки, да и не о чем там говорить, подумаешь, пофлиртовал немного, приобнял, не более. Та, что похожа на рельсу. Арлетт, кажется, и что он только нашел в...
– Спасибо, Жюли, ты мне очень помогла!
Не дослушав, Зоэ-Моник помахала на прощание и со всех ног побежала за угол перекрестка, где ее ожидали парни. Переводя дух, тяжело дыша, девушка уперлась ладонями в собственные колени и рассказала все, что узнала друзьям.
– Ты подозреваешь, что Арлетт могла отомстить...
– Что? Нет! Это точно не она, да, в последнее время Арлетт ведет себя не так, как обычно, но это неудивительно в связи с тем, что ей пришлось пережить. Я знаю Арлетт...к тому же, убийство Валантена вписывается в общую картину, то, как действует Сеголен.
– Как минимум об одном факте ее жизни не знала.
Беззлобно поддел Беньямин Де Кольбер, обменявшись взглядами с Эрве, которые был солидарен с ним. «Попахивает сумасшествием», мысленно одернула Бена и Эрве девушка, отбрасывая беспокойные мысли сразу же. В какой-то момент многочисленные подозрения могут развить паранойю, и станешь ничем не лучше типичной жертвы убийцы, необходимо подходить к этому с умом, однако стоило навестить сестру еще одной жертвы, возможно, разговор приоткроет новые детали, или подтвердит имеющиеся знания.