И занавес опускается
Шрифт:
Не все репортёры были одинаковы. Большинство из тех, кого я знал, руководствовались скорее не журналистскими принципами, а личным отношением. Они защищали свои источники, только если это было им на руку. А если нет, они сдавали их без малейшего колебания.
В «Таймс» тяжело работали, чтобы заслужить репутацию издательства серьёзных и проверенных новостей, но сложно было понять, насколько полно Фрэнк следует этим нормам.
— В театре «Гаррик» не было репортёров, — произнёс Малвани на повышенных тонах. — Я там был и знаю.
Фрэнк
— Возможно, я заскочил на минутку, чтобы навестить свой источник.
Мы с Малвани переглянулись.
Это вполне могло быть правдой. Стараясь держать произошедшее в тайне, Малвани не поставил перед входом в театр ни одного полицейского. Естественно, такой опытный репортёр, как Фрэнк, мог додуматься воспользоваться чёрным входом.
Малвани поднялся со стула.
— Вы… вы же знаете, что находиться на месте преступления без разрешения противозаконно, — яростно произнёс он.
— Не горячитесь, капитан, — Фрэнк успокаивающе поднял руки. — Я просто поговорил с парочкой уборщиков за кулисами. Я не подходил к сцене, где она была убита. К тому же, я решил, что лучше сначала связаться со своим редактором и согласовать наши действия в свете полученного письма.
— Вы были там. Вы могли поставить нас в известность и сэкономить нам время, — с горечью произнёс Малвани.
Фрэнк лишь пожал плечами.
— У меня с собой не было письма.
— Но девушку убили…
Я прервал Малвани, пока его ярость не сорвало их и так неохотное сотрудничество.
— Давай внимательнее взглянем на письмо.
Малвани сдержал гнев и сосредоточился на письме, адресованном главе «Таймс».
«Дорогой мистер Охс,
Это ваш шанс на самую крупную статью дня. Ваша работа? Что ж, вы должны опознать возможность, которую я готов вам предоставить. Я приготовил новое представление для сцены. На прошлой неделе я уже провёл прослушивание на главную женскую роль, и должен вас уверить — она прекрасна.
А свершится дебют её в пятницу в театре Гаррика.
Девушка не будет бояться сцены, ведь я очень деликатен.
Жизнь я создаю из смерти, подобно богу, и красоту, и
Дивное очарование, подобно скульптору, там, где их нет.
Если вы готовы — лицезрите моё произведение искусства!
Только лишь во имя прекрасного созидания».
Письмо было подписано «Искренне ваш».
Письмо было не таким, как я ожидал, и у меня в голове крутились десятки вопросов. Только я их, естественно, не стану задавать прямо перед Зальцбургом. Придётся
— Вы заметили акростих5? «АД ЖДЁТ»?
Похоже, Алистер даже не заметил, что произнёс это вслух.
— Я бы сказал, что это аллюзия на Джека Потрошителя, который также писал в газеты, и пара его писем была подписана «Из ада», — ответил я, не задумываясь, и сразу же об этом пожалел.
Глаза Иры загорелись, а губы скривились в довольной усмешке.
— Тогда вы имеете дело с серийным убийцей, господа.
Ответ Алистера был холоден.
— В этом нет никакой логики, и я не стал бы делать такие выводы, поскольку нет никаких других сходств между смертью мисс Жермен этим утром и убийством проститутки в Уайтчепеле почти двадцать лет назад.
Я поразился, насколько красиво и профессионально Алистер пресёк подобные разговоры — Ира сразу запнулся и что-то в замешательстве забормотал.
— Зачем же автору письма — допустим, он и есть убийца, — заранее предупреждать «Таймс» о своих планах? — спросил Малвани.
— И особенно мистера Охса, — добавил Ира. — Автор явно знает имя главного человека.
Алистер нахмурился.
— Эта информация, если вы не в курсе, печатается в каждой газете, и её довольно просто найти. Но вот факт того, что он начал с личного обращения, может кое-что значить…
— Письмо было доставлено лично мистеру Охсу? — уточнил я.
— Только его секретарю, — ответил Фрэнк. — Когда он получает корреспонденцию, не подходящую мистеру Охсу, он перенаправляет её. Данное письмо он отдал мне, решив, что это розыгрыш.
— А вы кому-нибудь показывали это письмо? — я решил уточнить, какой путь прошло это письмо, и кто с ним ознакомился.
Фрэнк посмотрел на меня спокойно и без малейшей тревоги.
— Да. Мы с парнями на этаже долго над этим смеялись. А почему нет? Кто воспримет серьёзно сумасшедшего парня, который возомнил себя великим мастером с властью Господа бога?
Я понимал его точку зрения, но всё же решил добиться ясности.
— Значит, в то время вас ещё не обеспокоило это письмо? Вы не думали обратиться в полицию? Как мы сейчас понимаем, это письмо служило предупреждением о предстоящем убийстве.
— Не-а, — ухмыльнулся Фрэнк. — Мы решили, что оно написано каким-то сбрендившим из театральной среды, который решил написать что-то претенциозное, но не преуспел. Но, когда я услышал сегодня утром об убийстве в театре «Гаррик», я вспомнил про него. Я не был уверен, что письмо имеет отношение к этому преступлению, — снова пожал Фрэнк плечами. — Но это уже ваша работа, ведь так?
Получается, они виновны в игнорировании того, что теперь оказалось прямыми уликами. Но в «Таймс» не знали — пока не знали — о двух других письмах и о первом убийстве. Малвани был настроен так всё и сохранить, поэтому начал благодарить Иру Зальцбурга и Фрэнка за потраченное время.