I. Артефактор Лёвэ. В шашки с Судьбой
Шрифт:
– У вас изумительный браслет. Но разве он не мужской? Вчера в ратуше на руке лорда Ранте была точь-в-точь такая же вещица. Он как и вы постоянно ее трогал, гладил.
– Новая мода, миледи,- я улыбаюсь,- у меня камни прозрачные, а у него синие, если не ошибаюсь.
– Ошибаетесь милочка, а ведь такая молодая! Зрение-то у вас совсем плохонькое. Зеленые камни у милорда, с черными вперемешку.
– Точно, синие же у моего жениха,- я делано всплескиваю руками. И леди Лудари тут же начинает меня расспрашивать.
– Мы не были раньше знакомы.
– Ох, надо признать, из обвинительного приговора я так и не поняла за что его наказали,- миледи самолично разлила чай.
– Я не могу вот так об этом поведать. Но мы будем на балу, и Андор сам сможет ответить на ваши вопросы.
– Что ж, раз вы получили приглашение,- миледи хитро улыбается,- я могу дать вам подсказку. Вы ведь знаете правила?
– Безусловно.
– Но не могли следить ними, а они изменились. Мне необходим амулет для себя, не для супруга. И это должно быть прикрыто молчанием. Леди не может страдать от артрита.
– Я взяла с собой, необходима тонкая настройка. Одно правило – не более двенадцати часов.
– Оденьте помолвочные украшения, Амбер. Этот бал приурочен к Дню Семьи и Дню Гранполиса и так как мы все одна большая, верная и дружная семья, все женщины наденут свои свадебные украшения.
– А просватанные, но еще не имеющие своих комплектов придут простыми? Так было три года назад.
– Живые цветы,- лаконично ответила старуха. – Лучше, чем чужие украшения.
Настройка амулета не заняла много времени. Но расстроила меня:
– Как можно так издеваться над собой?
– Мой супруг любит меня, и называет своей вечно юной легконогой ланью,- грустно улыбнулась миледи, прикрывая подолом изуродованные вылезшими венами ноги.
– Вам стоит обратится к целителю. Хотя бы тайно.
Собираю пожитки в ридикюль и прощаюсь с миледи. И кто знает, может в этот раз, двери благородного дома для мене еще откроются.
– Ты доволен, Марципан? Всю лужайку осмотрел?
Марципан остановился, напрягся, поднял шерсть и зарычал. На другой стороне стояла миледи Кёльвэ. Она смотрела на меня с такой дикой ненавистью, с такой яростью и обидой, что мне стало не по себе. Что происходит? Это вы лишили меня дома, состояния, титула. Чем вы еще не довольны?
Поднимаю руку на уровень груди и «отстраняю зло». Простой жест вызывающий малый щит от сглазов и проклятий. Кёльвэ краснеет и отворачивается.
– Идем скорее, Марципанчик, может они мне библиотеку простить не могут? Так не достанется им ни единой книжки. Мы не семья,- шепчу я свою мантру. Лёвэ и Кёльвэ не семья. Навсегда. Костьми лягу, а черная полоса встанет между нашими фамилиями в списке Знатных Фамилий Гранполиса.
Чтобы взбодриться покупаю себе сахарную вату, а для пса сахарную косточку. Мы сидим у маленького фонтанчика, я окунаю пальцы в воду – делаю вид что ловлю рыбку. Весенний дворик – утопленная в цветах квадратная площадка
– Не оборачивайся,- меня обдало морозом. Марципан замер.
– Тень?
– Ты испугалась меня. Почему? Я не хочу тебе зла.
– Я понимаю,- выдыхаю я, и нелюдь присаживается рядом со мной. По зеленым травинкам, пробивающимся сквозь плиты дворика, ползет изморозь. Камни сопротивляются дольше. – Что это? Те шестеро, ты их выпил?
– Мне нужно было восстановится,- в его голосе не появилось ни капли эмоций. – Люди платят за смерть других людей, разве есть в этом моя вина?
– Я не обвиняю.
– Ты испугалась,- напомнил Тень.
– Ты приходил по ночам, это довольно устрашающе.
– Но ты знала, что это я,- возразил нелюдь. – Кто еще может пройти сквозь твои сигнальные сети? Я хотел говорить тебе спасибо.
– И почему не сказал?
– Знаю мало слов,- шелест одежды подсказывает мне что Тень пожал плечами. – Учусь. Спасибо что спасла мне жизнь.
– Обращайся,- нервно выдавливаю я, и мои пальцы на секунду сжимает чужая, холодная ладонь. И через секунду ощущение мороза пропадает. Марципан отряхивается как ото сна и тоскливо воет. Сахарная вата перестает быть сладкой, да и дворик уже не столь уютен.
– Давай домой малыш. У нас еще много дел.
По пути домой разламываю капсулу – так Посредник узнает, что заказ можно забирать. До бала остается чуть меньше пяти дней и мне становится не по себе. Особенно в свете того, что именно Ранте заказывал через Посредника «чистильщика». Другие артефакторы делают подвески, и лишь Лёвэ приспособились ковать удобные браслеты.
– Свежая Птица! Горячие новости! Кёльвэ провалил экзамены в Школу Артефакторики! Разрыв сиятельных – Карин Грейёс против Дамиана Грейёс! Бракоразводный процесс со стороны жены ведет Джои Ранте, со стороны мужа Вайсс Ранте! Свежая Птица! Самые свежие новости! Покупайте пока не протухли! Мэм, всего серебрушку, мэм!
Ошеломленная натиском мальчишки, покупаю газету. Раньше я была приверженкой «Вестника Гранполиса», но уж слишком интересные анонсы в «Птице». Значит, младшенький, тот самый в котором проснулся дар Лёвэ, в Школу не попал. Реакция леди Кёльвэ становится понятной – рассчитывали на рабочие дневники моего рода. Нет уж. Сами, котики, сами.
Запускаю Марципана в квартиру, а сама иду к госпоже Огаре. Свежая газета, прикупленные по пути пирожные и крохотный пакетик фруктового чая – все что может растопить сердце старухи.
– Не мнись на пороге, входи,- ворчит он и я привычно захожу в тесную квартирку.
– Мне нужно бальное платье, госпожа. Есть деньги,- ставлю на круглый столик пирожные. Рядом укладываю сложенную в четверо газету. – Есть повод.
– Нет времени,- хмыкает старуха и ловко отправляет в рот воздушную корзиночку. – С чего вдруг тебя растащило по балам таскаться?