I. Артефактор Лёвэ. В шашки с Судьбой
Шрифт:
– Звали, мастер? – Животным Доктором оказался совсем молодой, встрепанный мальчишка. На щеке вмятина от подушки, лицо пухлое, круглое.
– Иди вон, у дамы собаку обездвижили,- лавочник мотнул в мою сторону головой, а я постаралась скрыть свое разочарование. Целитель не внушал доверия.
– Одну минуту,- мальчика словно подменили. Он снял с полки квадратный, старый чемодан на длинном, не родном ремне, протер глаза и всем своим видом показал, что готов идти.
– Знаешь, саквояж удобней,- негромко заметила я.
– Деньги, госпожа.
–
– Так я и не работаю,- он пожал плечами и шмыгнул носом,- так, хожу, там подлечу бродячую кошку или собаку. Опыт, закономерности записываю. Меня из Школы исключили на последнем курсе. Такие услуги, кому они нужны?
– Мне, например. Я артефактор и не знаю, что делать с обездвиженным псом, да и с человеком тоже. Для людей есть целители, для животных – ты. Я заплачу тебе, немного, потрать деньги с умом. Напиши в газету. Мало ли на свете пожилых дам, у которых весь свет души уходит на комок шерсти. Куда, кстати, делся прежний хозяин лавки?
– Он в Столице, говорят, большим человеком стал. Повезло.
До переулка я шла так быстро, что мальчишка взмок и начал даже задыхаться. Я видела, как он украдкой прикладывает ладонь к правому боку. Но хоть и сочувствовала, состояние собаки интересовало меня больше чем самочувствие предполагаемого целителя.
Мне понравился профессионализм мальчика, пусть он и один из первопроходцев. Скотиной занимаются травники и шаманы, а домашние, не волшебные звери, долго не жили. Оттого никто, кроме простых горожан, не стремился заводить простых зверей.
– Все будет хорошо, заклинание не сильно повредило нервной системе,- парень водил над псом прямоугольными стёклами, меняя одно на другое. С пальцев срывались разноцветные искры и туманный дымок. – Транспортный ключ вам все же придется использовать. Выводить его сейчас из сна нельзя. Он проспит около десяти-двенадцати часов. Поставьте ему воду, около литра, как только выпьет, выждите полчаса и покормите.
– Спасибо,- я вложила в руку парнишки три серебряные монеты, именно столько стоит ознакомительная статья в «Вестнике».
Даже с транспортным амулетом передвижение по городу было затруднительным. Любопытствующие прохожие выворачивали шеи, пытаясь рассмотреть детали. Шапочные знакомые останавливались, пытаясь втянуть меня в диалог. Некоторые даже меняли свой маршрут, до того им было любопытно. И только давешняя орчанка, подойдя, задала правильный вопрос:
– Жив?
– Жив, осмотрен целителем,- я улыбнулась обеспокоенной женщине,- проспит полдня. После будет напоен и накормлен.
– Ему сладкое нужно. Наши собаки умнее прочих, это шаманы вывели.
– Я этого не знала,- укоризненно произнесла я, и тут же добавила,- мы едим с одного стола, госпожа. Так что, сладости получаем поровну.
Орчанка гортанно расхохоталась, показывая клыки. Богато одетый господин, шедший на нам на встречу, с руганью заскочил в лавку. Он пытался сделать вид, что так и надо, но вряд ли мужчина действительно хотел зайти в дамскую
– Люди пугливы.
– Это от недостатка знаний, госпожа. Вы не знаете, что происходит с хозяином Марципана? То есть, Рвача,- я кивнула на плывущего по воздуху пса, вокруг которого по окружности летали крошечные, полые шарики.
– Его скоро отпустят,- орчанка серьезно посмотрела на меня,- не могу сказать тебе почему, человеческая дочь. В Орде нет секретов, но за пределы стойбища они не выходят.
– Ясно.
– Старейшины отложили ваш разговор.
– Если честно, я об этом успела забыть. Неловко.
– Это нормально, не помнишь – не боишься,- резко кивнув на прощание, орчанка растворилась в ближайшем переулке.
– Все будет хорошо,- я прибавила шаг. Хотелось уже устроить пса, устроится самой и расслабится. А еще хотелось смыть с себя тяжелый день. Марципан проспит весь день, если бросит вокруг него защитные заклинания, можно сходить в мыльню.
Эта мысль невероятно воодушевила меня, и уже через час я, с набитым под завязку саквояжем, спускалась в подвальные помещения нашего общежития. Платная мыльня располагалась там. За пять серебряных я получала уединенную комнатушку, стерилизующее заклинание – для особо брезгливых вроде меня, и неограниченное количество воды. Она конечно была не горяча, но достаточно тепла чтобы хорошо помыться и не замерзнуть.
Я пришла в непопулярное у людей время и заняла самую лучшую ванную комнату. Труба с водой находится прямо над утопленным в пол ложем для мытья. А крючки для одежды расположены достаточно далеко, чтобы брызги не замочили ткань. Стены и потолок привычного, розового оттенка. Я сама помогала владельцу тут обустроится, отчего имею некоторые преференции.
Раздеваюсь, развешиваю одежу на крбчках и бросаю слабый щит от влаги – чтобы не отсырела. Достаю из саквояжа флаконы с шампунем и притираниями, губку для тела, масло для ванны. Два пушистых, но потерявших цвет полотенца, щетку для волос и баночку с кремом для лица. Наполняю ванну и сразу же подогреваю воду. Любого другого владелец бы оштрафовал за использование магии, но у меня здесь особое положение. О котором я не распространяюсь.
В клубах пара время пролетело незаметно. Волосы я промывала до скрипа, раз за разом втирая шампунь. Крем приятно пощипывал кожу на лице, обещая на ближайшие три дня «жемчужное сияние». Завершающим штрихом я срезала «до мяса» срезала отросшие ногти. Они уже начинали мешать работе.
Покидать жаркую, наполненную ароматом розы ванную комнату не хотелось. Ей было далеко до те мылен, что был в моем доме. Вот только после купального дня убогость моего чердака бросалась в глаза.
Переодеваю чистое платье, закручиваю волосы в полотенце. Убрав в саквояж вещи выхожу в предбанник. Там стоит диванчик для ожидающих, несколько стульев над которыми висят маго-механические сушки для волос, и большая тумба. Будь там выемка для ног, можно было бы сказать, что это письменный стол.