Идеальная девушка
Шрифт:
Но вот «пастушка» привела нас в комнату, где на широкой кровати, за полупрозрачными занавесями, неподвижно раскинулась девушка.
Марк, выпустив мою руку, шагнул вперед, удостоверился, что наркоманка дышит, и кивнул «пастушке». Та, по-прежнему молча, выскользнула из комнаты, оставив нас втроем.
Я рискнула подойти ближе, разглядывая незнакомку. Длинные волосы, цвета, который принято называть каштановым, разметались по подушке, на красивом лице застыло какое-то беззащитное выражение, в котором читались печаль и обида. В целом, она не производила впечатление опустившегося существа, передвигающегося
С испугом я заметила, как Марк убирает от ее руки небольшой иньектор.
— Что ты ей вколол? — тревога вспыхнула с новой силой.
Тут нет каких-то других вариантов. Если бы Марк пришел забрать эту девушку отсюда, то сделал бы это, пока она не воспринимает реальность и не сопротивляется, а значит — в иньекторе не могло находиться что-то хорошее, способное очистить организм от наркотической дряни.
— То, что облегчит тебе задачу, Слава. Знакомься, это Энжинамитрин.
Марк только начал говорить, а я уже поняла — прогулочка среди обдолбышей пустяк, самое худшее начнется здесь, с минуты на минуту.
— Ты должна считать ее от и до. Не только память, сам характер, привычки, вкусы, логику мышления. Узнать так, как знает только она сама. Не беспокойся, это не займет особо много времени, а после мы сразу же уйдем отсюда.
— Не совсем понимаю, для чего это нужно. Я считала Кэпа, но усвоить его навыки пилотирования это не помогло. Более того, большая часть считанного вообще рассеялась, я помню его, словно посмотрела интересный фильм. И все.
— Думаю, на этот раз все произойдет иначе, — Марк улыбнулся одной из тех особо мерзких улыбок, от которых у меня холодело все внутри. — Препарат позволит ей прожить всю жизнь заново, и не один раз. Тебе не придется прикладывать силы, чтобы добраться до каких-то воспоминаний, искать что-то в ее разуме, пытаться понять, откуда что взялось. Она сама оценит каждый свой поступок, взвесит, разберет на части, протянет нити между событиями, очистится от гнета обстоятельств и предстанет перед тобой такой, какая есть…
Красивые слова, место которым на какой-нибудь религиозной проповеди, призванной утешить страждущих, но смысл, который за ними скрывался, внушал ужас, от которого перехватывало дыхание.
— «Зеркальный убийца»?! Ты вколол ей «Зеркального убийцу»?! — закричала я, а проклятые ковры и занавески не давали воплям разлететься по комнатам и коридорам, докричаться до не подкупленных Марком «пастухов». — Какой сверхновой?! У тебя что, черная дыра вместо мозгов?!
— Обожаю, как ты наивно и бесхитростно ругаешься.
— Пошел ты!!! Вызови ей врачей сейчас же, или ни о каком сотрудничестве больше не мечтай! — меня трясло от злости.
Капитан Де Лачжон не перевозил контрабанду с наркотиками, не желая связываться с подобным бизнесом, потому во всякой дряни я не разбиралась, но о «Зеркальном убийце», называемом еще «Разбитым зеркалом», «Могилой из осколков» и десятком других названьиц с такими же намеками, не слыхал только глухой. Кем бы ни была Энжинамитрин, я не собиралась просто стоять и наблюдать за ее смертью. Только из оружия в моем распоряжении остались лишь угрозы. Глупо купить накануне
— Обсудим это позже. Препарат вот-вот начнет действовать, — Марк надавил мне на плечи, силой заставив сесть на кровать рядом с несчастной. — Сейчас начнет проявляться ее сущность. То, что она есть, но чем не стала в полной мере. Между прочим, это все ради тебя.
Что он имел ввиду, спросить я не успела. В этот момент глаза Энжинамитрин распахнулись — девушка пришла в себя, но осталась обездвиженной. Разумеется, Марк заранее об этом позаботился.
Мерзкие липкие галлюцинации ближайших обдолбышей исчезли.
Осталось только сверкание ее жизни. И это действительно походило на зеркальные осколки. Каждый такой наполненный светом осколок согревал, но выскальзывал из рук, падал в недостижимую бездну и мы обе кричали в агонии, пытаясь всеми силами удержать то, что схватить невозможно.
Жизнь складывалась в узоры, которые невозможно увидеть изнутри, трескалась, рассыпалась на части. И во вселенной не было силы, способной остановить это.
Безжалостно, невыносимо. Все, казавшееся раньше незначительным, обретало смысл, становилось важным. Сожаления о несбывшемся, находившемся когда-то всего лишь на расстоянии вытянутой руки, сводили с ума. И так круг за кругом, сворачиваясь в бесконечную спираль.
Раз за разом все вокруг выцветало, утрачивало краски. Мечты и стремления разбивались, Энжинамитрин теряла вкус к жизни и обращалась к наркотикам, оставляла позади неисчерпанные возможности.
И я могла навсегда остаться кружиться вместе с ней в этих осколках, стать ничем, исчезнуть в чужой боли, но как же хотелось вытащить ее отсюда, не допустить жалкой смерти среди полуразумных существ, когда-то называвшихся людьми!
Путаясь в словах, я попыталась объяснить это Марку. Получалось плохо, я пыталась снова и снова, но едва прозвучав, слова терялись, исчезали из памяти. Наконец, он словно бы получил желаемое, во всяком случае, перезарядил иньектор и прижал его к руке Энжинамитрин, которую я все это время сжимала в своих дрожащих руках.
Гормоны, очередной наркотик? Не знаю, но и ей, и мне стало легче. Между полуоткрытых век жутковато сверкали белки закатившихся глаз, но зато сердце перестало разрываться, и стихла круговерть осколков.
— Слушай внимательно. Хочешь, чтобы она жила? Это очень нужный стимул. Теперь удерживай все, что о ней узнала в голове и изо всех сил реши для себя, что ты — это и есть она.
— Что? — в голове звенело. Я не слышала ни одной чужой мысли. Слова Марка казались отголоском какой-то галлюцинации.
— У тебя пять минут. Отсчет пошел. Если ты этого не сделаешь, то она умрет прямо сейчас, — Марк продемонстрировал небольшой пистолет странной конструкции и, прижав его дуло к уху неподвижной Энжинамитрин, пояснил: — От ее головы останется только это ухо, остальное разлетится фонтаном по всей комнате.
— Но…
— Ты это она, но такая, какой ты хочешь, чтобы она была. И кроме этого она будет телепатом. Не обязательно, чтобы она помнила все от и до. Правдоподобно впиши телепатию в нашу с тобой картину. Четыре минуты Слава. Ну же, разве тебе впервые себя обманывать?