Идеальная девушка
Шрифт:
Они все с детства прошли специальное обучение, чтобы эффективно править империей. Но реагировали на одни и те же вещи абсолютно по-разному. Один император будто не замечал Компании и их «продукт», следующая императрица, казалось, принимала все, как должное.
Но так ли все происходило на самом деле? Эти люди мертвы. Я не могу залезть к ним в голову, узнать их настоящие стремления, не искаженные летописями. В моем распоряжении всего лишь крупицы информации, спрятанные за застывшими новостными хрониками, прошедшие сквозь чье-то восприятие. Только предпоследний император казался обманчиво «прозрачным» — он попытался расформировать Компании, остановить закупки новых
Чудовищно, невероятно.
Отключив голосовой режим чтения, который, казалось, перестал усваиваться мозгом, превратившись в фоновый шум, я принялась раз за разом перечитывать буквы, складывать их в слова, а после полностью перечитала заново всю биографию предыдущего императора, выискивая ошибку. Но нет. Какого-либо иного события, способного мало-мальски повлиять на судьбу правителя не находилось. Компаниям, в самом деле, удалось провернуть это. Убрать императора с дороги.
Я расхохоталась и долго лежала на полу, продолжая бессмысленно, как бы через силу смеяться.
Казалось, на меня давило что-то. Небо за окном выглядело больным и подгнившим. В специальных атмосферных динамиках, которые я на заказ распечатала в местном магазине техники, чтобы чувствовать себя как дома, где в любом месте можно слушать небо, сухо и зловеще похрустывала гроза. Теперь этот звук казался неправильным, чужим.
Покрутив настройки, но предсказуемо ничего не изменив, я неотвратимо вернулась к тяжелым, неприятным мыслям, за которыми исчезло и небо, с ненужными здесь никому звуками, и окружавший меня уют дома.
Власть в империи не делилась пополам — давно вышла за предел игры в перетягивание каната. Такое бывало в истории Земли. Религия отбирала власть у правительства, правительство отбирало власть у религии, временами пытаясь вовсе истребить конкурента. Президент и отклоняющий его решения сенат, глава компании и совет директоров… Ничего нового, все та же бесконечная спираль истории. Император ничего не мог сделать с Компанией, хотя, любой гражданин империи мог подать на Компанию в суд и даже выиграть разбирательство.
И император, и рабы — продукт психологической обработки. Считают ли верхушки Компаний их одинаковыми? Понимает ли эту тождественность император?
Я потерла лицо руками, пытаясь прогнать лишние мысли. Что от них толку? Вновь, пытаясь заесть одно другим, вернулась к чтению. На этот раз про действующего правителя.
Обычная, непримечательная внешность. Куча законопроектов, планетарных и секторных, которые так просто не осознаешь, не охватишь.
Какое-то время, даже не заметив, когда это началось, я бездумно читала о сыне императора, мальчишке, десяток лет находившемся в заморозке на Мийитии и «оживляемом» раз в год, когда в резиденции императора наступало лето, а император мог уделить сыну целый день. Сам правитель никак это не комментировал, а мнения СМИ разделялись, обрастая бахромой домыслов: от невероятно слабого здоровья ребенка, до стремления императора операциями и лекарствами продлить свою жизнь на несколько сотен лет и, стало быть, необходимости не допустить наследника на трон…
Вначале, обнаружив, что забрела куда-то не туда, я с раздражением отбрасывала эту бесполезную информацию, но натыкаясь на нее вновь и вновь, задумалась, что на самом деле за ней таится. Намеренное создание загадочности? Какая-то иная причина? В конце концов, именно нынешний правитель призвал на обязательную службу телепатов, организовал их в единое ядро. А значит, что-то в этом человеке определенно есть. Или все не так?
Запросы об истории телепатов
Внезапно, голова пошла кругом. Что, если не император обратил внимание на телепатов, а телепаты выбрали молодого правителя, чтобы обрести стабильность? Кто кем на самом деле управлял?
И… почему, обладая такой способностью, они просто-напросто не покончат с Компаниями?
Простой, закономерный вопрос, способный прийти на ум даже маленькому ребенку, вызвал что-то вроде шокового состояния.
Дело в императоре, который считает рабство нормой? В непогрешимости Компаний, понимающих, что от телепатов им ничего не скрыть? В самих телепатах, предпочитающих не баламутить в империи воду? А сколько их на самом деле? Может, слишком мало? Чем они занимаются, кроме охраны императорской семьи и расследований особо важных, космических масштабов, дел?
Что, если на самом деле я одна из них? Реальность подернулась туманной дымкой.
Я не помнила мыслей своих родных, ни отца, ни брата, ни бабушки. Марк служил в имперских войсках не на последней должности, но тем не менее, не выдал меня никому. Не за красивое личико же! Вокруг хватает девушек и привлекательней, так зачем из-за меня рисковать не только карьерой, но и жизнью в целом? Однажды я уже пришла к мысли, что Марк может быть моим наблюдателем. Ведь не случайно он изо всех сил крутит в голове фигуры, скрывая часть своих мыслей. Быть может, на работе я перенапряглась, вследствие чего меня снабдили фальшивыми воспоминаниями и отправили на отдых. Надеюсь только, это не проверка перед вступлением в ряды имперских телепатов, иначе я ее вот-вот провалю, если еще не провалила.
Нет! Есть ли смысл выбирать для отдыха воспоминания кого-то, кто почти дошел до самоубийства, кто страдает от тоски по дому, полетам и всему, чего нет, и не будет на Лэтэтоне? Не отдых, а наказание? Но тогда меня бы не оставили одну — за время, проведенное здесь в одиночестве, я могла бы сотню раз оборвать свое существование. В то, что это своеобразный смертный приговор, тоже не верилось. Каким бы на самом деле не было число телепатов, избавляться даже от одного — грандиозное расточительство. К тому же, я не ощущала никакой вины.
Опустившись на пол, сжав голову руками, я попыталась силой воли прогнать перед мысленным взором все свои воспоминания. Разгадка оказалась так проста, что из груди вновь поднялся истерический смех, колючий и хриплый.
Ключ крылся в первом дне на Лэтэтоне. В больнице.
Я не читала мыслей Эверлин, я прочла ее всю и ее слова стали неотличимы от мыслей, утратили разницу для моего восприятия, хоть я и отдавала себе отчет, что она произносит вслух, а что остается «за кадром». То же происходило и со всеми окружающими. Я воспринимала их как скопище проблем, соцветия чувств. Прекрасные изменчивые картины подобные бегущим по небу облакам. И только Марк выбивался из общего строя со своими частично спрятанными мыслишками. Эта аномалия и заставила считать, будто я должна помнить отдельные мысли людей — так, как воспринимала отдельные мысли Марка.