Идеально неидеальная любовь
Шрифт:
Вспомнив разговор о капсулах переноса, я снова свел брови. Капсулы-то у меня были. Но настроить их… Рэн, конечно, уникальный маг, но сомневаюсь, что работа с чистой силой способна дать знания о тонкой настройке такой сложной магической технологии. В конце концов, для ее создания использовалась магия совершенно разных направлений. Я бы сказал, что в ней совмещено несовместимое. И все боевые маги проходят специальный курс длинной в семь кругов, чтобы научиться пользоваться хорсовыми капсулами!
Только, к сожалению, в спальне, кроме нас с Олией, никого не было, а значит, и вопросы задавать было некому. Поэтому я оставил это
Она лежала на животе, обнимая подушку. Светлые волосы были откинуты со спины, очевидно, что это кто-то сделал специально. Обнаженные плечи надолго привлекли к себе внимание. Их изгиб. То как бархатистая кожа выглядела в лучах небесных светил. Ниже Олия была накрыта простыней, но под ней легко угадывались и изящные изгибы, и узкая спина, и даже полное отсутствие бинтов на спине.
Интересно, это значит, что Рэну и его знакомой все же удалось нас излечить?
Я долго смотрел на белую простыню, так соблазнительно обрисовавшую фигуру обнаженной девушки рядом. И я даже почти решился осторожно потянуть ее ниже, чтобы убедиться, что спина Олии уже зажила, и на ней не осталось следов той ужасной ночи.
Но Олия, как почувствовала, повернула голову в мою сторону и, забавно потеревшись кончиком носа об подушку, открыла глаза. Я замер и, кажется, перестал дышать.
Такая милая, сонная, с растрепанными волосами и, главное, без тех ужасных синяков под глазами. Она была прекрасна. И сначала даже улыбнулась мне. А потом я почувствовал, как в ней набирает обороты волнение. И прежде чем девушка успела накрутить себя, заговорил первым:
– Привет.
***
Олия
Просыпалась я странно. Как будто и не проснулась еще вовсе. Может, это был новый сон? Ведь я помню, как ложилась спать у себя в комнате, как проснулась от ужасной, раздирающей боли. Смутно помню тот кошмар, в котором я пребывала, казалось, целую вечность. Помню сильные руки Овальда. Осторожные прикосновения рук Киры. Их голоса, но не слова. А еще свой страх за Макса. Ужас, сумевший пробиться даже сквозь агонию боли. Ведь если мне было настолько плохо, то в каком состоянии был Максимиан?
Но сейчас, открыв глаза, я видела его. Живым, мягко улыбающимся и смотрящим на меня с теплом во взгляде. А еще мы оба лежали в кровати. Отчего-то на животах. Хотя это и не удивительно, кто бы рискнул лечь на спину, с которой, по ощущениям, сняли кожу.
Кстати, о кровати! Она была большой. Очень. А еще белое хрусткое белье. Мягкие подушки. Чуть скосив глаза, смогла осмотреть и другое окружение. Светлые стены, светло-серые двери, какая-то картина на стене – мне ее было плохо видно. И все вокруг было такое легкое, воздушное. Пронизанное светом и теплом. Точно сон. Как бы я могла оказаться здесь, если не во сне?
Снова посмотрела на Макса и тут же забеспокоилась. А если не сон? Если он не пережил эту ночь, а Кира не смогла спасти меня? Если это боги решили подшутить над нами, и мы встретились в этой странной спальне после смерти?
Паника подняла голову, сердце ускорило свой стук…
– Привет, – Максимиан Кейд заговорил до того, как я успела погрузиться в свои страхи. – Олия, ты главное не волнуйся, все хорошо.
– Хорошо?
– Да. – Он едва заметно кивнул. – Мы с тобой в моем доме.
– В твоем?
Я
– У Темного моря.
Макс внимательно смотрел за моей реакцией. А я все не могла понять, о чем он. Ну какой его дом у Темного моря? Глупость какая. Нет, это точно сон! Поэтому я решила отложить панику из-за своего нахождения в одной кровати с мужчиной и порассуждать вслух:
– Тебя ранили, да? Очень сильно. Я точно знаю, почувствовала. И ты говоришь, что после той ночи мы каким-то образом оказались в твоем доме на побережье? Вдвоем? В одной кровати?
Макс медленно кивнул, не сводя от меня серьезного взгляда. А я не смогла удержаться и рассмеялась. Легко, звонко. Как не смеялась уже давно.
– О-ох, какой прекрасный сон. Жаль, что только сон.
Я даже осмелилась протянуть руку и осторожно, едва касаясь, погладить мужскую щеку, покрытую щетиной. Странно, но даже в этом сне я почувствовала отголосок своего прикосновения на щеке. А Макс и вовсе затаил дыхание.
Смешной.
Можно подумать, до него никогда вот так просто не дотрагивались. Мне стало весело и, если не врать себе, то очень приятно от такой его реакции. Поэтому я решила повторить свой жест. И даже пойти чуточку дальше. Скользнула кончиками пальцев вдоль скулы, очертила упрямые губы и линию подбородка.
– С-сон? – прикрыв глаза, от чего-то охрипшим голосом переспросил Кейд.
– Конечно сон. Разве, будь иначе, ты, как благородный тос, оставался бы со мной в столь компрометирующей близости? Даже не могу себе представить чт одолжно было произойти, чтобы гордый Максимиан Кейд, с таким успехом столько лет избегающий брака, тот, кто даже отказался в свое время от предназначенной для него богами пары, упрямец, не признающий своих ошибок, сейчас так спокойно лежал со мной в постели и позволял всякие непотребства? Не в моей жизни.
– Ты про какого-то другого Максимиана Кейда говоришь. – Губы мужчины изогнулись в лукавой улыбке. – Он глупец, слепец и, вероятно, слишком погряз в своих переживаниях, чтобы оценить такое сокровище, как ты, Олия.
– А ты, значит, не такой? – Хихикнула и подвинулась чуть ближе к Максу.
– Нет. Я уже не такой. Мне очень многое хочется сказать тебе. За многое извиниться. А главное – пообещать. Но не знаю, поверишь ли ты.
– Попробуй?
Рисс Кейд, который, и правда, был совсем не таким, как в жизни, осторожно приподнялся на локтях, и я почувствовала легкую тянущую боль в спине. Видимо, зря я шевелилась. Или он. Кто знает. А может быть, это была боль из той ужасной реальности, где я все еще лежу без сознания на своей кровати, а Кира с Овальдом борются за мою жизнь и здоровье. Нет! Даже думать про это не хочу. Если мне там все еще настолько плохо и больно, если с Максом там все еще хуже, я не хочу туда возвращаться. Хочу остаться здесь. В такой прекрасной фантазии. Где наконец-то можно побыть рядом с невыносимым мужчиной, который смотрит на меня с нежностью в серых глазах. Который умеет улыбаться столь мягко и в то же время нежно. Который просто позволяет быть рядом с ним.