Идеальный финал
Шрифт:
Интересно. Как глубоко человек может уйти туда? Как сильно, он жаждет убежать? И что там? Миллионы красок, тысячи холстов, сотни пейзажей и десятки жизней. Постановка — фокус. Антракт — занавес. Жизнь — иллюзия. Мне так спокойно. И я все чаще там. Словно подводная лодка, которая разрезает своим железным телом мягкую материю воды, оставив для воздуха лишь край своего корпуса, но вскоре исчезнет полностью, мое сознание рвет мир грез. Пусти меня глубже, молю. И вновь каюты на замок, закрыть все люки. Внимание! Мы начинаем погружение! Прекрасно.
Мечты не уходят, когда жизни перекрывают воздух.
На один шаг ниже неба,
Оставят меня мои сны,
Уложив в руки лишь веру,
Раскрасят маслом холсты.
.
Я там буду свободен,
От чувств чужих людей.
Сотни прекрасных мелодий,
В тысячи серых дней.
.
Облако спустит лишь петли,
Дабы перекрыть кислород,
И пальцем укажут дети,
На мертвый подвешенный сон.
Слишком странные стихи, но они мои. Прими их или выброси в урну. Это неважно. Ведь ты всегда готов впитать мою душу».
Глава 3. «Холод зимнего солнца».
«1 февраля 2011 года.
Сутки.
Я вновь открыл свои глаза. Еще один день. Скользкий, холодный. Да уж. Но есть одно отличие. Январь дожил свои последние минуты и, на протяжном хриплом крике смерти, оставил свое наследие февралю. И так прекрасно, когда в первый день нового «часа» светит великолепное холодное солнце. Это символично. Лучше бы оно катилось вниз с ледяной горы горизонта. Пейзаж за окном — картина. Серебряный снег сверкает на лучах солнца, переливаясь, создавая новые миры. В каждом миге чувствуется решительность. Скоро планета снова проснется, а пока насладимся звездами в небе, что лежит на грязной почве.
Устал просыпаться с грустью. Не понимаю, откуда она. Но что-то сверлит грудь, стараясь дойти до сердца, остановив его бег. Эти серость квартиры, скудность прохожих лиц — частицы механизма. Они так безмолвны, но всегда рядом. Каждый час. А утро ведь не бодрит. Поймал себя на мысли, что мне хочется одиночества. Залечь в кровать до выходных и смотреть в глупый потолок. Плевать. Чувствовать, как зима заполняет вены, греться в ее холоде, смотреть в окно, из которого сильно дует ветер, и курить, выдыхая облака никотинового дыма. Не выйдет. Моя душа — надежда на завтра.
Кто увидит мое лицо,
Погрузившись в море тоски,
Ускользнут, будто песок,
Не дожив свои глупые дни.
.
Я под маской дождя не промок,
Не откроюсь вашим мирам,
И по телу небрежный мой ток,
Заставляет меня умирать.
.
Ваша
Я образ вам дал в этих стихах,
И кто — то уже рисует на стенах
Багровыми красками мои глаза
.
Это просто игра — "ты меня придумай"
Или беги с этой планеты,
Закрытый психоз уже не преступен,
А ты нарисуй маслом портреты.
.
Еще один глупый стих. В последнее время их стало слишком много. Мне нравится писать. Эти рифмы, грация, которой я пытаюсь добиваться, кружат голову, уверяют меня в таланте. Так жаль, что в людей уже не верят. Плевать.
С Самантой все великолепно. Мы общаемся, делимся впечатлениями. Боюсь предположить, но, мне кажется, в ее душе так много боли. Слишком много моментов не дают мне покоя. Но зачем тебе знать о них? Не сейчас.
И снова ты. Выслушал. Выстрадал. Вырвал все то, что лежало у меня в душе. И вот я. Выжатый, как лимон, который потерял последние капли сока. И эта кислота капает на пол, оставляя лишь влажные следы, бледные и едва заметные. Как мысли, что глубоко внутри меня, впадают в море твоих букв, чистых холстов, освобождая звук. Голос чистого разума. Я еще даже не встал с постели, а уже весь в тебе. Скажи хоть слово! Мой безмолвный свидетель. Друг с тысячей фобий. Всего лишь тетрадь, которая поглотит душу, восстанет из пепла в лице человека, знающего мир».
Джимми отложил тетрадь, прикрыв сонные глаза. Предстоял тяжелый день. Двенадцать часов на работе, которая уже по горло достала парня, все эти взгляды на него, беспокойные прохожие, сотни безмозглых тварей. Да еще и день рождения Кэтрин. Именно поэтому Джимми мечтал, чтобы грядущие сутки прошли быстро и незаметно. Он ненавидел подобные вечера. Все эти праздники, словно лупа, пропускающая через стекло лучи солнца, выжигает траву, письмена на гнилых досках, уничтожали душу парня. Приезжали все. Начиная с матери и заканчивая дальними родственниками, которых Джимми и видел-то пару раз в своей жизни. И каждый вечер, один и тот же сценарий. Будто его планировал режиссер, снявший ни один десяток скучных однотипных фильмов. И все, всегда начиналось с веселья. Громкие тосты, застолье, алкоголь, шутки, рассказы о молодости и о том, как быстро летит время. А заканчивалось как? Нервы Джимми, крики, ругань, ссоры. И вот уже парень вылетает из дома, чтобы оказаться плевком на лице города! Все эти упреки, размышления, так сильно давили на Джимми, взрывали его душу. Иногда, казалось, они его ненавидят! Но за что?!
Предстоящие сутки очень пугали парня. А как без них? Джимми медленно поднялся с кровати. На кухне летал аромат крепкого чая, а Кэтрин уже собиралась на работу.
— Доброе утро, Джимми — раздался голос девушки
— Для кого как, Кэтрин — парень подошел к сестре — С днем рождения, дорогая. Ты знаешь, что я не умею говорить пожелания, не хватает эмоций во фразах. Просто будь самой счастливой во всем этом мире — Джимми поцеловал девушку в щечку и крепко обнял, положив голову на ее плечо