Идентификация
Шрифт:
И сейчас меня начнут пытать уже по-настоящему.
— Мы тут, к слову, немножко справки навели, — обманчиво-лениво протянул Поплавский.
Он как бы невзначай встал, прошелся по комнате, и, оказавшись у выхода, пару раз щелкнул замком, запирая штаб-квартиру изнутри, убрал ключ в карман и, развернувшись, подпер дверь спиной. И глаза у него при это были…
Нехорошие глаза — иначе и не скажешь.
— И выяснили, что Владимир Острогорский, — Поплавский подчеркнул голосом имя и фамилию, — десять лет назад поступил в больницу в Пятигорске после автомобильной аварии. С травмами ну никак не совместимыми с жизнью. Записей
Примерно то же самое я вдруг захотел спросить и у Поплавского: сложно представить, какие связи ему пришлось задействовать, чтобы накопать информацию, которую основательно зачистили десять лет назад. Пусть, как выяснилось, и не так качественно, как мне хотелось, но, тем не менее, зачистили.
Вот только он не скажет. Потому что сейчас ответов ждут от меня.
И отвечать, судя по всему, придется.
— Парни, — проговорил я слегка охрипшим от волнения голосом. — Вы действительно имеете полное право задавать мне вопросы. Но я должен предупредить: информация, которую вы желаете получить — смертельно опасна. Если это выйдет куда-то за пределы нашего круга… Не выживет никто. Ни я, ни вы. Вы даже не представляете, что хотите узнать. Потому говорю сразу: хорошо подумайте над моим вопросом, прежде чем принять решение. Вы действительно хотите это знать?
Повисла пауза, которую примерно через полминуты нарушил Камбулат.
— У меня такое ощущение, что я и правда в сериал класса Б попал… — пробормотал он.
— А раньше такого ощущения у тебя, значит, не было, да? — Поплавский хохотнул, потом вдруг снова стал смертельно серьезным и повернулся ко мне. — Да. Я хочу знать.
— Я тоже. Естественно.
Камбулат пожал могучими плечами. Внешне он выглядел почти расслабленным, но я успел заметить, как его рука скользнула под небрежно наброшенную куртку.
Пистолет у него там, что ли?
— А я, после этого, — Корф обвел жестом меня, стол и ноутбук с диагностическим модулем, — не просто хочу знать. Я обязан.
— Что ж, — вздохнул я. — Я вас предупредил. Но должен повторить: эта информация смертельно опасна. И я вам не угрожаю, а констатирую факт. Если об этом узнает еще хоть кто-нибудь…
— Да давай уже, не тяни, хорош пугать, — отмахнулся Поплавский. — Мы тут с тобой уже через столько всего прошли… Блудняком больше, блудняком меньше…
— Ну, как скажете. Правда, то, что я скажу, может показаться вам несколько… Скажем так, фантастическим.
— Ты долго драму нагнетать будешь? — кажется, у Камбулата закончилось терпение. — Говори!
— Как пожелаете, господа унтер-офицеры. — Я на мгновение смолк, думая, с чего именно мне стоит начать.
— Я действительно не Владимир Острогорский. Я — Владимир Градов. Генерал-фельдмаршал, прозванный Серым. Двоюродный брат ныне почившего Императора. Убитый в две тысячи пятом году, и возродившийся
Я усмехнулся, оперся о стол руками и запрыгнул на него, усевшись на борт, и легкомысленно взболтнув ногами.
— А теперь можете задавать вопросы.
Глава 24
Вопросов не последовало. Парни были слишком ошарашены заявлением, чтобы что-то спрашивать. Поэтому мне оставалось только продолжить.
— Как вы… некоторые из вас могут знать, — Я многозначительно посмотрел на Корфа, — эксперименты по воскрешению из мертвых проводились человечеством еще не незапамятных времен. Однако никаких успехов на этом поприще не добился никто. До определенного момента.
На этом месте кто-то вполне мог бы задать вопрос… Но так и не задал. Три пары глаз размером с серебряный имперский пятак смотрели на меня, забыв даже моргать.
— К счастью или к сожалению, человек моего положения не может не задумываться о собственной гибели и ее последствиях. И я задумался, — снова заговорил я. — Хотя бы потому что хорошо понимал: рано или поздно кто-то решит от меня избавиться. И рано или поздно справится даже с этой непростой задачей. Мысли о возможности «сохраниться» — прямо как в играх — посещали меня еще при императоре Николае. — Я усмехнулся и покачал головой. Согласитесь, неплохо было бы обзавестись резервной копией себя на тот случай, если у его величества лопнет терпение.
— Значит… Значит ты, — пробормотал Корф — и тут же поспешил поправить сам себя, — значит, вы уже тогда?..
— Конечно же, нет. Не тогда, а гораздо позже. — Я — обычный солдат, хоть и неплохой, и нужных знаний у меня не было, даже десятой их части. Зато однажды появился выход на людей, которые ими обладали.
Я снова сделал паузу. Пацаны молчали, внимательно слушая. В глазах Камбулата бродило непонимание, у Корфа — вполне научно-обоснованный скепсис смешанный с высшей степенью… скажем, так, удивления в пропорции один к одному. А вот Поплавский же смотрел спокойно и внимательно, анализируя полученную информацию.
Ну, хотя бы в психбольницу еще не позвонили. Уже хорошо.
— Разумеется, я не мог поставить задачу прямо: все должно было проходить в строжайшем секрете. Потому сразу несколько ученых, виднейших Конфигураторов Империи, работали над разными ее фрагментами. Одни изучали возможность укрепления человеческого тела Конструктами, вторые — усиление энергетического контура, третьи трудились над самой теорией переноса… — Я на мгновение смолк, выуживая из памяти подробности чуть ли не двадцатилетней давности. — Кое-что у них даже получилось, однако к конечной цели мы приблизились в лучшем случае чисто символически. И несколько лет топтались на месте.
Спрыгнув со стола, я подошел к холодильнику, достал лимонад и свернул пробку. В полной тишине штаб-квартиры шипение, с которым открылась бутылка, прозвучало особенно громко. Сделав большой глоток, я вернулся к столу, оперся на него и заговорил снова.
— Что было дальше — думаю, вы уже и так догадываетесь. Наука понемногу шагала вперед, появились молодые светлые головы, а главное… — я невесело усмехнулся. — Главное, что я все-таки решил обратиться к Конфигуратору экстра-класса. Самородку, который нигде не учился, но по опыту и практическим знаниям превосходил весь петербургский университет.