Иди и не греши. Сборник
Шрифт:
— Почему вы не вызвали милицию? — недоумевала старушка.
— Мы просто испугались, — призналась Настя. — В чужом городе, в такой ситуации… Кто бы захотел нас выслушать?
— Да, да, — кивнула старушка. — У моей приятельницы внука посадили ни за что, только потому, что русский… Что же теперь делать? Они же могут прийти сюда!..
— Наверное, нам придется уходить, — сказала Настя.
— Но ведь Галя ранена, — спохватилась старушка.
— Что же делать, — вздохнула Настя.
Старушка кивнула.
— Я поговорю с Галей, — сказала Настя, — и мы все решим.
Она прошла в пристройку, где Галя полулежала на кровати и жадно поедала гранаты.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила Настя.
— От таблеток тошнит, — сказала Галя. — Что случилось? На тебе лица нет!
Настя вздохнула.
— Твои фотографии развешены по городу, — сообщила она. — Они обвиняют тебя в убийстве.
Аппетита это сообщение Гале не убавило, но прибавило озадаченности.
— Откуда они взяли мою фотографию?
— Наверное, Роза дала, — сказала Настя. — Ты там такая молоденькая…
— Сука, — выругалась Галя.
— Ее тоже можно понять, — сказала Настя. — Представь, что она испытала, когда вошла в собственную квартиру!..
Галя хмыкнула.
— А быстро они управились, — похвалила она местные власти. — Умеют, когда хотят. Видать, Бахтияр Бахытович тоже волну поднял, козел вонючий.
— Нам надо уходить, — сказала Настя.
Галя посмотрела на нее скептически.
— Куда?
— Не знаю, — сказала Настя. — Мы не можем подвергать риску Марию Степановну.
Галя покачала головой.
— Да, подруга, — сказала она. — Обложили нас, как волков. У меня даже голова кругом идет…
— На вокзале нам появляться нельзя, — стала строить планы Настя. — Но мы можем нанять такси до ближайшей железнодорожной станции.
— И этот таксист заложит нас на ближайшем посту ГАИ, — фыркнула Галя.
— Что же делать? — спросила Настя.
— Ждать, — сказала Галя. — Ты должна уговорить бабулю потерпеть. Купи ей чего-нибудь, скажи, что нам деваться некуда. Пусть потерпит немного…
— Она очень боится, — сказала Настя. — Ей и без того постоянно кажется, что русских вот-вот начнут громить.
— Но нам действительно некуда деваться, — сказала Галя раздраженно. — В конце концов узбекская милиция — не самое худшее. Из этого объявления кое-кто может узнать, что мы живы, ты понимаешь?..
Настя испуганно кивнула.
— Хорошо, хоть с пакетом все уладилось, — устало улыбнулась она. — А то, представляешь, если бы нас разыскивала и милиция, и мафия!..
— Уладилось, говоришь? — переспросила Галя странным тоном.
Настя насторожилась.
— В чем дело, Галя? Почему ты так странно говоришь?..
Галя хмыкнула, скривила рожицу и проговорила виновато:
— Боюсь,
15
Когда их везли на «Мерседесе» по загородному шоссе на дачу, где пребывал в то время сам Маэстро, то Женя на заднем сидении, почувствовав вдруг прилив чувств, принялась приставать к Додику, тянулась к нему целоваться и шаловливыми ручонками, забиралась в самые интимные места. Додик ее осаживал, потому что волновался, да и настроение у него было вовсе не лирическое.
— Мы победители, — объявила Женя радостно. — Давай теперь мотанем куда-нибудь, на Канарские острова, а?
Додик себя победителем не чувствовал, потому что вся эта история для него была связана в первую очередь с гибелью Хосе и ребят. Последнее время незнакомые ему прежде угрызения совести стали мучить его особенно остро. Но идея с Канарскими островами ему нравилась, и он улыбался.
Машина въехала в открытые ворота, и охранник сразу закрыл их. Охранник был в пятнистой камуфляжной форме и числился штатным сотрудником легального охранного агентства, одного из нескольких, принадлежавших Маэстро.
Встречал их Коля Бык, мрачный и угрюмый громила в костюме с иголочки. Маэстро любил роскошь и придирчиво относился к форме сотрудников.
— За мной, — сказал Коля и повел их на второй этаж дачи, где на лоджии отдыхал Маэстро.
Тот был в теннисном костюме, в черных очках и в шляпе. Попивал сок и наслаждался пейзажем.
— Они пришли, — сказал Коля, приведя гостей.
Маэстро обернулся, глянул на них поверх очков и улыбнулся.
— А, Женечка!.. Здравствуй, милая, присаживайся… Вы тоже садитесь, юноша.
Додик знал, что Маэстро тошнотворно манерен, и потому форма приема ничего не могла определить заранее, но он все же почувствовал легкую неприязнь к себе со стороны босса.
Они сели, и Женя спросила:
— Можно?
Она имела в виду сок, потому что тоже волновалась, и во рту у нее пересохло.
— Конечно, — улыбнулся Маэстро. — Коля, принеси девушке бокал.
Додика он опять проигнорировал, чего тот не мог не отметить.
— Как закончилось ваше путешествие? — спросил Маэстро.
— Мы сделали это, — сказала Женя, улыбаясь.
— Где же пакет?
Женя достала пакет из своей сумочки и подала Маэстро. Тот заметно скривился, видя помятый и грязный пакет на чистой скатерти своего стола. Взял его двумя пальцами и передал Коле.
— Открой его, старина…
— Он открыт, — буркнул Коля.
— Я уже заметил, — сказал Маэстро. — Вероятно, это наши молодые друзья не удержались от любопытства.
— Надо же было проверить, — сказала Женя.
— И что же?