Иди и не греши. Сборник
Шрифт:
— Но с ним можно общаться? — спросил я.
— Не знаю, — покачал головой Гуркин. — Но можно попытаться. Во всяком случае, это он сделал Марину Рокшу и даже придумал ей имя.
— Где его можно найти?
— Ну, милый, я тоже не все знаю.
— Спасибо, — поблагодарил я. — Можете выписать себе премию за квартал.
— Не шути с деньгами, Паша, — нравоучительно сказал он мне.
Конечно, я вспомнил Алекса Колброда, или точнее, как мы именовали его, Элекса Кэлброда. Он был кумиром моих школьных лет, и я сам ходил на его концерты, всегда яркие, праздничные и восхитительно
Было уже около семи, и рабочий день на студии закончился, но я надеялся, что Юра Малыгин еще на месте, и не ошибся. Он был занят расшифровкой какой-то фонограммы с неизвестного концерта. Я отозвал его в сторонку и спросил прямо.
— Тебе знакомо имя Алекса Колобродова?
— Оф корс, — ответил он. — Кто же не знал Алекса?
— Где я могу его найти?
Он подумал.
— Знаешь забегаловку на улице Маяковского, она называется «Пингвин», но в обиходе ее именуют «Крыша». Там дают на разлив.
— Найду, — сказал я.
— Он толчется там время от времени. Старые поклонники, как мне известно, то и дело наливают ему.
Я распрощался с ним и отправился на троллейбусе на улицу Маяковского. Пепел детективного расследования стучал в моем сердце, и я торопил события.
Наступил зимний вечер, снег под ногами чавкал из-за накатившей оттепели, и я заранее был уверен в провале моего начинания. Но я оказался неправ, потому что и «Пингвин» я нашел быстро, и люди там были, а когда я спросил, не видели ли они здесь Алекса, они мне указали на заветный уголок, где за столиком в тени сидели двое мужчин. Они допивали водку из граненых стаканов, но были еще достаточно свежи. Света там было немного, и я бы ни за что не определил, кто из них Колобродов, если бы один из них не сказал другому:
— Глянь, Леха, третий катит. Эй, корефан, нальешь, что ли?
Степень опьянения у них была начальная, и потому разговор еще мог состояться. Я сунул «корефану» пятерку и отправил к стойке за водкой, а сам подхватил Колобродова и повел его оттуда.
— Погоди, погоди, — волновался он. — Фазан же за бухалом пошел, куда ты меня тащишь?
— Возьмем по дороге, — пообещал я.
Я вывел его на улицу, подвел к ярко освещенной витрине магазина и прежде всего внимательно осмотрел. Так и есть, это был несколько опустившийся Алекс Колобродов. Следовало заметить, что опустился он совсем не настолько, чтобы говорить о необратимости процесса, но контролировал себя уже слабо.
— Вот что, Леха, — предложил я. — Едем ко мне, у меня в холодильнике есть бутылка «Белого орла». Уважаешь «Белого орла»?
— Не знаком, — буркнул он, разглядывая меня с подозрением.
— Вот, заодно и познакомимся, — сказал я.
Мы подъехали к моему дому на такси, и Алекс все время нервничал, вглядывался в ночные улицы, чтобы определить,
Я принялся готовить чего-нибудь на закуску, а он внимательно за мной наблюдал.
— Слышь, мужик, — сказал он. — Чего-то мне твоя физиономия знакома. Тебя как зовут?
— Паша меня зовут, — сказал я. — Когда-то мы встречались, но ты вряд ли вспомнишь.
— Чушь, — сказал он. — У меня прекрасная память. Я тебя видел где-то совсем недавно.
— А я говорю о событиях тринадцатилетней давности, — сказал я. — Налить?
Он посмотрел на меня, на водку, и усмехнулся.
— А может, ты меня травануть хочешь, а?
Я налил водки себе и ему, взял свою стопку и выпил. Он кивнул головой, взял стопку, бережно приложился и одним движением опрокинул в себя. Неторопливо занюхал, перевел дух и приступил к закуске.
— Вещь, — сказал он.
— Так ты помнишь события тринадцатилетней давности? — спросил я..
— Я все помню, — проворчал он. — Только не заставляй меня считать прошедшие годы. Что там произошло, тринадцать лет назад?
— Многое, — сказал я. — Брежнев умер, Андропов начал гайки прикручивать, летом был чемпионат мира по футболу. Помнишь, когда наши пролетели?
Он жевал мою колбасу и вспоминал.
— Брежнева помню. А футбол — нет. Я никогда не был болельщиком, земляк. Я всегда считал это общественным безумием.
— Молодец, — похвалил я. — Я понял это позже. Но, может, ты помнишь девчонку, которую звали Маша Филатова?
Он вскинул голову и посмотрел на меня удивленно.
— Это же… — начал он и осекся. — Тебе чего, собственно, надо, дядя? Ты кто?
Я разлил еще по полстопки.
— Частный детектив, — сказал я.
— Детектив, — повторил он, после чего присмотрелся ко мне внимательнее и, наконец узнав меня, заулыбался. — Э, да ты же Паша-детектив, верно?
Я располагающе улыбнулся в ответ.
— Верно. Так что, помнишь ты начало блестящей карьеры Марины Рокши?
Он откинулся на спинку стула и мечтательно заулыбался.
— Еще бы… Знаешь, откуда взялась фамилия Рокша? Это придумал я.
— Производное от рок-н-ролла? — спросил я.
— Да, — сказал он. — Их было тогда двое, с ней был еще парнишка. Его я прозвал Дино Рок, а ее, соответственно, Марина Рокша.
— А как его звали на самом деле?
— На самом деле? — переспросил он. — Кажется, Димой и звали. Ничего особенного, смазливый и безголосый подпевала. Но Машка уже тогда выдавала блеск.
— Они жили вместе?
— В каком смысле? — переспросил он.
— В сексуальном, — ответил я.
Некоторое время он смотрел на меня испытующе, потом выпил свою порцию водки, покачал головой и сказал:
— Нет.
— Ты в этом уверен?
— На сто процентов, — сказал Колобродов. — Почему тебя интересуют такие вещи, Паша?
— Я веду расследование, — сказал я. — У Марины есть сын, он родился через год после этих событий.
Он посмотрел на меня чуть рассеянно, потом приложил два пальца к губам и спросил: