Иди и не греши. Сборник
Шрифт:
Он растерянно заморгал.
— Вам понравилось?
— Да, — сказал я. — Мы будем это делать. Разве что со сценой на Ниагарском водопаде возникнут проблемы, а в остальном…
— Я уже думал над этим! — вскочил он в азарте. — Есть классный американский фильм про Ниагарский водопад, можно использовать хромокей…
— Это хорошо, что ты над этим думал, — сказал я. — Потому что именно тебе все это воплощать.
— Мне? — растерялся он.
Я кивнул головой. Эта идея пришла мне
— Но я же не режиссер!
— Ладно тебе, — сказал я. — Ты же ВГИКовец!.. А то ты не знаешь, как это все делается?
Он помолчал. Было видно, что идея его греет, но он все еще не решался.
— Официально будет считаться, что всем руковожу я сам, — сказал я. — Но в конце все станет на свои места, и в титрах будет твое имя.
— Зачем эта конспирация? — чуть настороженно спросил он.
— Затем, что у меня в деле работают полтора десятка режиссеров, и они будут чрезвычайно задеты, если узнают, что недоучившийся выскочка получил эту программу.
Он кивнул головой:
— Конечно. Я не могу не согласиться. Это выше всех моих ожиданий.
Этим он мне еще больше понравился.
— И главное, — сказал я, — тебе может решительно не нравиться вся эта музыка, но ты обязан найти ей место в нашей работе. Твой сценарий прекрасен, а теперь давай вставлять в него наши творческие силы.
Он кивнул.
— Я готов.
Я не прогадал, этот парень относился к творчеству, как и я сам. Сначала дело, потом снова дело, потом снова дело, а амбиции и удовольствия где-то там, на двадцать пятом месте.
— Поэтому забирай всю эту бесовщину, — я кивнул на кассеты, — снова их прослушай и найди все-таки для них применение.
Он вздохнул, без слов забрал кассеты и ушел.
Часа в четыре генеральный директор вернулся из администрации и срочно вызвал меня к себе по телефону. Когда я вошел в кабинет, он поднялся ко мне навстречу, горячо пожал руку, а потом сам закрыл дверь.
— Сенсационная новость, — сообщил он, сияя.
— Я уже в нетерпении, — сказал я, оставаясь внутренне холоден.
Обычно его сенсации означали перемещение в верхних эшелонах, которые меня задевали очень мало, и потому его переживаний я не разделял. Но он упорно считал, что все это события исторического порядка, и рассказывал мне о них с придыханием. Вот и теперь я не ждал никаких потрясений.
— С тебя бутылка, — сказал он, хихикнув.
— Разумеется, — сказал я. — Сколько угодно, вы же меня знаете, Максим Иванович. Только объясните, в чем дело?
Он снова хихикнул.
— Иван Максимович готов поучаствовать в твоей передаче, — сообщил он радостно.
Я помолчал. С его точки зрения мне следовало взвиться
— Это и есть сенсация? — спросил я.
— Он сделает одно чрезвычайно важное объявление, — добавил Глушко, посмеиваясь.
— Сенсационное? — переспросил я.
— Именно. Он объявит, что Павел Николаевич Жемчужников провозглашен… — он помолчал для драматизма и закончил, — почетным гражданином города!..
Здесь требовался взрыв эмоций, но внутренне я оставался холоден, и потому только ахнул для порядка.
— Почетным гражданином? Правда? Это такая честь!..
— Конечно, — восторженно воскликнул Глушко. — Вообще-то у них там уже два десятка почетных граждан, но это всякие Фидели Кастро, космонавты и прочие пережитки эпохи. По нынешнему положению, недавно принятому областной думой, там полагется лавина всяких привилегий.
— Ну да, — так же восторженно подхватил я. — Буду ездить в транспорте бесплатно, да?
— Само собой, — не понял моей иронии Глушко. — Но это мелочи…
Его прервал телефонный звонок, и он сорвал трубку, все еще в восторженном состоянии. Конечно, его энтузиазм мне казался мало понятным, но одно то, что он радовался моей славе, делало его симпатичным.
— Кого? — переспросил он в трубку. — Да, здесь… Сейчас. Тебя, — сказал он мне, протягивая трубку.
— Да? — спросил я.
Это была Женя Наволоцкая, моя секретарша.
— Паша, тебе названивает Марина Рокша в совершенно истерическом состоянии.
— А что случилось? — насторожился я.
— Я не очень поняла, — призналась Женя, — но что-то с ее сыном…
— Я уже иду, — сказал я и положил трубку.
6
Максиму Ивановичу достаточно было сказать, что меня срочно требует Марина Рокша, и он признал этот довод основательным для того, чтобы отменить предполагаемый импровизационный банкет на две персоны по случаю моего почетного гражданства. Я спешно прошел в свой кабинет, где Женя ждала меня с телефонной трубкой в руке.
— Я слушаю, — сказал я, присаживаясь на стол.
— Павел Николаевич, — услышал я голос Светы. — Марина просила вам срочно сообщить… Сегодня утром была попытка похищения Миши. Вы не могли бы срочно приехать в Зареченск?
— А зачем?
— Ну, хотя бы для ее спокойствия. Она почему-то очень просила приехать именно вас.
— Но я даже не знаю, куда ехать, — попытался отказаться я.
— Ничего, я заеду за вами на машине.
Я подумал и согласился.
— Валяйте, — сказал я. — Когда вы будете?