Иди и не греши. Сборник
Шрифт:
— Через пятнадцать минут.
— Ладно, — я повесил трубку.
Женя смотрела на меня с интересом.
— Что там случилось? — спросила она.
— У Марины чуть не украли сына, — сказал я. — Теперь она в истерике и просит меня приехать. Хотел бы я знать, что я должен там делать?
— Утешать, наверное, — многозначительно усмехнулась Женя.
— А как? — спросил я.
— Всеми средствами, — сказала Женя. — Не ломай себе голову, Паша, она просто поплачется тебе в жилетку и будет удовлетворена.
— Очень
Я спустился вниз, надев пальто и шляпу, и мне пришлось еще минут пять ждать, когда подъедет Света. У нее была приземистая «Тойота», которой она управляла не без лихости, и в том, как она тормознула совсем рядом со мной, было уже явное излишество.
— Садитесь, Павел Николаевич, — сказала она, открыв мне дверцу.
Я сел на переднее сидение рядом с нею и захлопнул дверцу.
— Расскажите толком, что там у вас стряслось?
— Сейчас, — сказала она, выруливая от подъезда телевидения на дорогу.
Только после того, как мы проехали несколько минут, она начала рассказ:
— Вы, наверное, уже знаете про то, как Марина сходит с ума из-за этого дурацкого письма.
— Да, она мне показывала, — кивнул я. — Что вы об этом думаете?
— До сегодняшнего утра я думала, что это чей-то прикол, — сказала Света. — В Австрии я не была, но по рассказам Маши…
— Маша, это Марина? — уточнил я, перебив ее.
— Да, — сказала Света. — Она на самом деле Маша, а Марина — это только псевдоним. Так вот, Маша всегда рассказывала, что все родственники ее Пауля были степенными немецкими бюргерами. Он ведь был не слишком богат, этот Пауль.
— Но наследство он все же получил, — заметил я.
— Это наследство оставил ему такой же гомик, как и он, — ухмыльнулась Света. — Какой-то старый козел, с которым у Пауля были самые тесные лирические отношения. Если бы это был родственник, то фиг бы нам видать эти деньги.
Я почесал нос и подумал, что эти деньги могут чем-то припахивать.
— Поэтому претензии сестры, — продолжала Света, — не имеют никаких шансов.
— Тогда из-за чего весь сыр-бор?
— Это для всех нас загадка, — сказала Света.
Мы выехали за город и стали подъезжать к мосту через реку, за которым располагался Зареченск, некогда поселение государственных крестьян, занятых по прихоти императора выращиванием экзотического шелкопряда, а нынче большой двухсоттысячный город, построенный для обслуживания чудовищного химического комбината. При советской власти, когда плановое хозяйство игнорировало экологические проблемы, со стороны Зареченска то и дело наносило на нас облака всякой химической гадости, но теперь половина комбината встала, а другая половина подвергалась террору со стороны местных политических экстремистов. Легче всего было заработать очки на экологических проблемах.
— Переполох поднялся около десяти, — рассказывала Света, пока мы катили по мосту. — Охранник доложил,
— В десять часов? — переспросил я. — Он что, его и на переменах охраняет?
— Нет, — сказала Света, — но на большой перемене он возит его домой, к бабушке, чтобы перекусить. Так поступают многие родители, в школе кормят очень плохо.
— И его не оказалось?
— Да. Он позвонил прямо из школы, у него сотовый телефон. Маша немедленно кинулась туда вместе с Симой, который приехал с утра с деловыми предложениями. В полдень она позвонила и сообщила, что они вышли на какой-то след. Около двух позвонил Сима и сообщил, что мальчика нашли. Ну, а чуть позже Маша немедленно потребовала найти вас и вывезти туда, на место событий. Вы сильно злитесь на нее?
Я пожал плечами.
— Из всего можно извлечь пользу, — сказал я. — Я не был слишком занят.
Света хмыкнула, глянув на меня мельком, и сказала:
— А по-моему, это все очередной мыльный пузырь.
— Вы не очень любите свою Машу? — отметил я.
— Наоборот, — возразила Света. — Я ее очень люблю. Но она не простой человек, Павел Николаевич. От этих заморочек иногда начинаешь дергаться.
— Спасибо, что предупредили, — сказал я. — Вы еще не раздумали сниматься в роли ревнивой фрейлины?
Она рассмеялась, ей было приятно, что я об этом вспомнил.
— Вы серьезно, что ли? — спросила она, засмущавшись.
— Вполне, — сказал я. — Я уже дал указания сценаристу, у вас будут слова.
Она покачала головой.
— Не знаю, получится ли у меня?
Мы въехали в Зареченск, некогда прославившийся озеленением своих улиц на всю страну, и поехали по старой части города, действительно утопавшей в зелени. Как мне было известно, новая часть города строилась в степи, и об озеленении там думали в последнюю очередь.
Света остановила машину во дворе старого трехэтажного дома, и мы вышли. Поднялись на второй этаж, позвонили в дверь, и нам открыл высокий парень в шортах и майке.
— Привет, — сказал он Свете, а увидев меня, просто расплылся. — Павел Николаевич! Очень рад с вами познакомиться. Вадим Симонян, продюсер.
Я пожал ему руку, и мы прошли в комнату, где на диване сидела Марина со своим сыном, белобрысым пареньком, смущенно склонившим голову, а за столом — бабушка и охранник в пятнистой форме.
— Здравствуйте, — сказал я.
— Паша, — Марина протянула мне руку. — Вы приехали… Спасибо большое… Они никто ничего не понимают…
Бабушка поднялась.
— Садитесь, Павел Николаевич, — пригласила она меня чуть заискивающе.
— Ничего, ничего, — сказал я ей, — сидите. Как это все случилось?
— Да пацаны его увели, — буркнул охранник, чувствовавший себя не в своей тарелке.
Конечно, тут тебе и эстрадная звезда, тут и популярный ведущий. Только губернатора не хватало, подумал я.