Иди и не греши. Сборник
Шрифт:
— Я могу это понять, — сказал я. — Но мне непонятно, почему мистер Малински не предупредил меня о недостаче денег. Ведь под угрозой оказалась моя жизнь, как вы можете понять.
— Я не представлял, что это так серьезно, — сказал Малински.
— Реально ли вообще достать пятьсот тысяч? — спросил я.
Он сокрушенно покачал головой.
— Вы не понимаете, что это за деньги, — воскликнул он. — Ни один нормальный человек не имеет такой наличности!.. Это только у вас, в России…
Он осекся и перевел дыхание.
— Как вы полагаете, мистер
— Сомневаюсь, — вздохнул я. — Как правильно заметил мистер Малински, у нас в России люди большей частью ненормальные. Боюсь, возможны тяжелые последствия.
— Но я тоже не могу сделать ничего больше, — заявил нервно Малински.
— Я понимаю, — кивнул я. — Теперь я возлагаю надежды только на полицию. Кажется, у нас возник реальный шанс определить преступников. Вопрос в том, успеем ли мы освободить мальчика.
Герта покачала головой и потянулась за сигаретой. Малински что-то сказал ей по-немецки, и она отложила сигареты.
— Я хотела поговорить именно об этой стороне дела, — сказала Герта. — Мне кажется, у преступников есть сообщник в числе близких друзей Марины.
— Это очевидно, — согласился я.
— Кого вы подозреваете? — пытливо глянула на меня Герта.
Я пожал плечами.
— Всех.
— А мне особенно подозрителен мистер Симонян, — сказала Герта. — Недавно вечером он пригласил меня в ресторан, после чего едва не изнасиловал меня в моем номере. Потом он, конечно, извинялся, но мне стало ясно, что перед ним нет нравственных пределов.
— Вы хотите, чтобы я сообщил об этом в полицию? — спросил я.
— Я хотела услышать ваше мнение, — сказала Герта.
— Он мне сразу не понравился, — заявил Малински. — Уже в день приезда он предложил мне найти мальчика. За кого он меня принимает?..
— Боюсь, это не доказательства его участия в похищении, — сказал я.
— Но мы должны что-то предпринять, — воскликнула Герта. — У вас есть частные сыщики? Надо же хотя бы установить за ним слежку!..
— Я попробую что-нибудь сделать, — пообещал я. — Мне приятно, что вы больше не подозреваете Марину. Надеюсь, в дальнейшем мы будем сотрудничать с вами без досадных накладок.
— Безусловно, — подтвердил охотно Малински.
Я поднялся.
— Герта, дорогая, — улыбнулся я немке. — Вы что-то говорили про ресторан? Не могу я пригласить вас на ужин? Уверяю вас, что за последствия вам не придется опасаться.
Она улыбнулась.
— Конечно. Спускайтесь вниз, Поль, я присоединюсь к вам чуть позже.
В коридоре Малински продолжал вздыхать о том, какая огромная сумма пятьсот тысяч долларов, и я вспомнил, как хозяин гостиницы Левон Бадамян проиграл в Монте-Карло шестьсот тысяч. Я пожелал Малински спокойной ночи, а сам спустился в ресторан.
Здесь меня знали, и метрдотель Андрей Гвердиев сразу поспешил ко мне с улыбкой. В этой популярности было немало положительных сторон.
— Павел Николаевич, сердечно рад вашему появлению, —
— Ужин на двоих, — сказал я. — Буду охмурять немку из Италии. Как ты думаешь, чем ее угостить?
— Госпожа Рейнхард, если я не ошибаюсь, — улыбнулся Гвердиев. — Она была без ума от черной икры и наших рыбных блюд. Но мясо не ест вообще.
— Тогда устрой все по ее вкусам, — попросил я. — И вот еще что…
Он внимательно наклонился ко мне.
— Могу я увидеть Рафика?
— Спрошу, — пообещал он.
Герта все-таки умудрилась привезти с собою вечернее платье и появилась в ресторане во всем блеске. Впрочем, дамы, что присутствовали там, были одеты не менее роскошно, и меня поразило, как эта рафинированная немка вписалась в компанию наших нуворишей. Разве что манеры ее были чуть тоньше, и матерными выражениями она пользовалась значительно реже.
Великолепие стола ее сразило, и она немедленно принялась нахваливать русское гостеприимство. После второго тоста мы позволили себе немного потанцевать, причем Герта была очень сдержана в моих объятиях, а когда мы вернулись к столу, там уже сидел мой давний знакомый Рафик Пудеян. Марина могла бы с полным основанием назвать его мафиози, хотя сам Рафик считал себя специалистом в шоу-бизнесе. Он держал рулетку и игорные столы в подвале «Саванны».
Я их представил друг другу и заметил, что Герта чуть напряглась, хотя и улыбнулась достаточно вежливо. И хотя Рафик по сравнению со мной оказался настоящим полиглотом, зная помимо русского еще родной армянский, а также грузинский, тюркский и даже немножко фарси, но ни английского, ни немецкого он не знал. Я попросил прощения у Герты и заговорил с ним на русском:
— Ты знаешь про несчастье Марины Рокши?
— Слышал что-то, — кивнул он. — Но, судя по всему, это работает какой-то чайник. Уверяю тебя, если он сядет, то в зоне ему придется не сладко. Наши ребята уважают Марину.
— Могу я тебя попросить найти одного парня? — спросил я. — Ты, может, даже знаешь его, это Алекс Колобродов.
— Даже не слышал, — подал плечами Рафик. — А кто это?
— Звезда городского рока десятилетней давности, — сказал я. — Его часто встречают в забегаловке, именуемой «Пингвин», или «Крыша».
Он усмехнулся.
— Паша, но это заведение для ханыг!..
— Он и есть ханыга, — сказал я.
— Зачем он тебе нужен?
— Судя по всему, он и есть главное действующее лицо.
Рафик промолчал.
— Расходы будут оплачены, — пообещал я.
Он скривился.
— Паша, о чем ты говоришь!.. Сделаем.
21
Позже Герта призналась, что Рафик Пудеян был удивительно похож на одного из ее поклонников, хозяина овощной фермы в южной Италии, который домогался ее на протяжении трех недель, кормя одними овощами. Воспоминания о тех неделях вызывали в ней содрогание, и она не испытала от знакомства с Рафиком никакого удовольствия.