Идущие на смерть…
Шрифт:
Люди, находившиеся на искусственной горе, спрыгнули на землю. Команда рабов начала толкать макет, стоявший на катках, вперед. Возможно, им помогали слоны, толкавшие гору лбами. В центральном кольце мачт, поддерживающих веларий, было два разрыва, один — напротив Ворот Жизни, с находящейся над ними императорской ложей, и другой — напротив Ворот Смерти. Веларий поддерживали в этих местах веревки. Гору выкатили на арену из Ворот Смерти через один из этих промежутков.
В это время бой между андабатами почти закончился. Осталось в живых только две пары. Теперь они отбросили щиты, сцепили свои левые руки, чтобы не потерять друг друга, и поражали один другого мечами. В одной паре андабаты убили друг друга. Рабы быстро убрали убитых и посыпали арену свежим песком. Наконец один из двух оставшихся
Когда рабы, выносившие последние мертвые тела, покидали арену, вода через трубы в стенах подиума начала затоплять арену. Начальник игр появился на подиуме и громко прокричал, что хочет сделать важное сообщение. На самом деле с этим сообщением должен был выступить молодой эдитор, но он выпил так много вина, что уже не мог держаться на ногах, не говоря уже о том, чтобы обратиться с речью к зрителям. Начальник игр прокричал: «Римляне! Говорят, что мы некультурный народ. Что может быть дальше от истины? Просто мы сильная раса и любим мужественные виды спорта. Это не значит, что мы не умеем ценить более утонченные вещи». Его прервали криками, свистом и весьма неприятными звуками, которые получаются, если поместить язык между губами и с силой подуть. Кто-то бросил в Начальника игр винный бурдюк, но тому удалось уклониться. «Друзья, глядя на ваши благородные, умные лица, я думаю, что зрелище, которое вы сейчас увидите, доставит вам удовольствие. Ведь мы, римляне, славимся художественным вкусом. Среди нас находится знаменитый греческий певец Мезенций, который исполнит прекрасную оду «На смерть Орфея», аккомпанируя себе на лире. Как вы знаете, Орфей был прославленным музыкантом и мог, согласно греческой легенде, очаровывать своей музыкой даже диких зверей. Дамы и господа, перед вами великий Мезенций».
Под вопли ярости и возмущения на вершине горы появился одетый в белые одежды Мезенций с золотой лирой. Разъяренная толпа кричала: «Нас надули! Проваливай в Афины, проклятый фрукт! Это игры или опера? Кости переломаем!» Певец раскланялся в разные стороны и ударил по струнам. К этому времени вода на арене поднялась на два фута. Начальник игр, внимательно наблюдавший за подъемом воды с помощью свинцовых отметок на стене подиума, дал сигнал. На заполненную водой арену выплыла увешанная гирляндами цветов плоскодонная баржа. Она была заполнена красивыми девушками, поющими аккомпанемент к песне. Девушки были обнажены, если не считать небольших фартучков из кисеи, которые ветер то относил в сторону, то прижимал к их юным округлым бедрам. Толпа перестала свистеть и стала проявлять интерес к происходящему. Сейчас, когда шум стих и певца можно было услышать, он удвоил свои усилия, а девушки запели еще прекраснее, взмахивая при этом руками в такт музыке и отводя плечи назад, чтобы приподнять груди с тщательно накрашенными сосками. В это время зрители увидели нечто новое: рабы выпустили из сетей и клеток в быстро поднимавшуюся воду шесть бегемотов и множество крокодилов. Толпа начала аплодировать.
Движимая скрытыми внутри нее гребцами баржа приблизилась к острову, где Орфей, сидя среди цветов, пел бессмертную оду. Вода на арене была так прозрачна, что зрители могли наблюдать за животными, плавающими в ней: огромными крокодилами длиной в 15 футов, скользящими над дном как тени, и тяжеловесными бегемотами, шагающими по дну как по суше. Время от времени один из бегемотов поднимался на поверхность, пускал из обеих ноздрей фонтаны воды и вновь погружался. Толпа с интересом наблюдала за этим зрелищем в течение нескольких минут, но потом стала проявлять признаки нетерпения и неудовольствия.
Начальник игр был умелым режиссером. Он почувствовал, что толпе пора показывать что-то новое и драматичное, и подал другой сигнал.
Тотчас же в горе открылись потайные двери, из которых стали выходить дикие звери: леопарды, медведи, волки и черные пантеры. Поглощенный своим пением Орфей не замечал животных до тех пор, пока черная пантера не прошлась по траве прямо перед ним. Испуганный певец в изумлении уставился на нее, но продолжал петь, озираясь в отчаянии и стараясь подать сигнал Начальнику игр, что произошла страшная
Но неудачливый певец больше не хотел заниматься образованием римской черни. Он бросил лиру и, бегая вокруг горы, взывал о помощи. Зрители смеялись до колик. Они знали, что изящные греки считали себя выше завоевавших их римлян, и теперь одно из этих женоподобных существ было испугано до полусмерти. Этот поворот событий оказался совершенно неожиданным, и в этой неожиданности зрители увидели только юмор. Один из зрителей крикнул: «Вы, греки, думаете, что вы очень культурны. Давай-ка посмотрим, как ты укротишь этих диких зверей своим сладким пением». Толпа снова захохотала.
Несчастный Орфей опять побежал вокруг скалы и налетел на леопарда. Испуганное животное отскочило, но затем ударило певца. Леопард зацепился когтями за одежду грека. Человек и зверь вместе упали на землю. Обезумевший от ужаса леопард пытался освободиться. Увидев борющиеся фигуры, два волка бросились к ним и начали терзать человека. В это время схватку увидел один из медведей, тренированный людоед, и вразвалку направился к ней. Он встал, раскачивая своей длинной подлой шеей взад и вперед, и неожиданно сделал бросок. Ударом по морде отбросив волка, он схватил певца за ногу и поволок его, хрюкая и пыхтя. За ними волочился леопард, так и не сумевший высвободить свои когти из одежды грека. За ними в надежде на поживу следовали волки. Еще один медведь зашел с другой стороны и тоже схватил вопившего от боли и ужаса певца. Два медведя разорвали грека на части, а волки бросились завершать дело. Леопард сделал еще одну отчаянную попытку освободиться и на этот раз преуспел в этом. Он бросился вверх по склону горы и столкнулся с другим медведем, спускавшемся сверху узнать, в чем дело. Два животных начали драться. Волки следили за их борьбой, готовясь растерзать проигравшего.
Певец был мертв. Звери дрались за части его тела, разбросанные по склону горы. Толпа ослабела от хохота, и девушки на барже тоже смеялись. Начальник игр дал очередной сигнал.
Казалось, что ничего не произошло. Но вдруг одна из девушек на барже вскрикнула от ужаса. Она сидела на планшире, и ее босые ноги коснулись воды. Баржа тонула! Испугались и другие девушки. Вскочив со своих мест, они начали взывать о помощи. Раб внутри баржи смотрел через щель на Начальника игр. Когда тот подал сигнал, раб приказал гребцам вытащить весла и потопить судно. Гребцы покинули баржу через люк и лихорадочно поплыли к стене подиума, молясь о том, чтобы крокодилы и бегемоты не успели схватить их.
Бегемоты совсем не такие добродушные, похожие на свиней существа, какими они кажутся. Все находившиеся на арене бегемоты были самцами и имели очень плохой нрав. Один из гребцов случайно коснулся одного из них. Мгновенно бегемот развернулся, и вокруг него образовался водоворот. Он вонзил клыки в тело гребца. Вода вокруг стала красной от крови, и около этого места закружились крокодилы, стегая хвостами по воде и хватая челюстями бегемота и друг друга. Толпа встала как один человек при виде этого нового зрелища. Баржа с визжащими от страха девушками уже почти полностью погрузилась в воду. Наиболее решительные из них пытались добраться либо до острова, либо до подиума вплавь.
Это удалось немногим, поскольку Начальник игр тщательно отобрал на баржу девушек, не умеющих плавать. Добравшиеся до острова были немедленно атакованы дикими зверями, обезумевшими от запаха крови и вкуса человеческого тела. Несколько девушек доплыли до стены подиума. Они цеплялись за нее и умоляли о пощаде. Крокодилы, нападавшие на девушек, вспенивали воду рядом с баржой. Две могучие рептилии схватили одну из девушек и начали изгибать ее в противоположных направлениях. Один крокодил выкручивал ей руку, а другой — ногу. Гигантский крокодил, весивший, должно быть, более тонны, выскочил из воды и схватил девушку, стоявшую на планшире. Он нес заходившуюся в крике жертву так же легко, как слон нес бы морковку. Вместе с ней он погрузился в воду. Другие огромные рептилии старались сбить девушек в воду хвостами. Деревянная баржа не полностью погрузилась в воду, но на ней негде было спрятаться.