Идущий на смех
Шрифт:
897
— …И с тех пор густая борода растёт только у послушных и хороших девочек! А у плохих, в лучшем случае, только усы, — завершили Вы свою сказку, заставив некоторых слушателей растрогаться до слёз на глазах.
Вы получаете +5 пунктов Героизма и +5 пунктов Вдохновения, а если Вы красноречивы — умножьте на два!
— Ой, бедный-бедный Ральфрик, — только и мог вздохнуть слушавший сказку монах. — Я бы даже посмеялся, если бы ты рассказывал такие
Слова монаха долгое время не выходили у Вас из головы. И, на какое-то время, Ваш разум снова озарил свет ясности. Вы вспомнили свою молодость, своего отца, боевые походы, вспомнили годы, проведённые в замке. И на душе стало нестерпимо больно. Но эта боль вскоре прошла, сменившись ледяной решимостью.
Определённо прозябать здесь и дальше не имело никакого резона, поэтому Вы просто выждали подходящий момент, и тихо улизнули из приюта. Впрочем, особенно разгуляться не удалось, потому как буквально через квартал у Вас снова началось помутнение сознания, и Вашу светлую голову посетила «гениальная» мысль пойти и записаться служить во флот — 678
898
Ни шагу назад! Погибать — так с музыкой! В конце концов, это ведь всего лишь обычные отбросы, сброд, шваль. А было время, когда Вы разили закованных в латы рыцарей наповал.
Крепкий молодчик не ожидал такой прыти от седовласого старикана, поэтому Ваша атака стала для него неожиданной.
Получив в ухо, он отлетел в сторону, в то время как Вы, держа позаимствованный у него годендаг, оглушили его товарища и, прикрывшись телом, метнули голодранца на вилы. Тот поранился, но остался жив.
Подобное быдло идёт в бой совсем не для того, чтобы погибать и калечиться, и не стоит насмерть, видя что добыча, казавшаяся лёгкой, способна постоять за себя.
Их было больше, они были моложе и сильнее, и могли без проблем накинуться на Вас всем скопом и растерзать. Но это означало, что как минимум кого-нибудь из них Вы заберёте с собой. И быть этим самим «кем-то» никто не желал.
Поэтому поредевшая шваль побежала, заметно поубавив в кураже, и оставив раненных товарищей на земле в грязи.
— Трусы! Ничтожества! Старого шута испугались! Ну! Куда же Вы?! Даже друзей своих бросили! — крикнули Вы вслед и, плюнув вслед, покосились на лежащую парочку.
Вас трясёт от гнева. Вы желаете крови и отмщения. Если Вы жестокосердный — Вы добиваете этих бандитов. Добавьте 12 пунктов Злодейства. Если же нет, Вы находите в себе силы сдержаться и оставляете этих подонков в живых.
В любом случае, отдышавшись — Вы побрели дальше — 888
899
Возможно, это была не самая лучшая идея. Безусловно, внимание Вы привлекли. Вот только явно
Перед Вами стоят какие-то хмыри бандитского вида, напоминающие типичных мародёров.
Это заметно по тому эклектичному хаосу, который наблюдается в их одежде и снаряжении: доспехи неполной комплектации собраны по принципу «это от рейтара, это от кирасира, это от аркебузира, а это хрен поймёшь от кого». Естественно, всё это снято с трупов.
Может быть, они дезертиры. А может и просто бандиты — какая, к лешему, разница?
Вооружены они также хаотично, кто чем разжился: у кого рапира, у кого копьё, у кого мушкетон…
— И кто это тут у нас шастает? — с ухмылкой интересуется хмырь с повязкой на глазу, нацелив в Вашу сторону дуло рейтарского пистолета.
— «Я просто старый шут, который очень сильно устал» — 1211
— «Маркиз Гвидобальдо-Раньери, к вашим услугам, господа!» — 1217
— «А кто спрашивает?» — 823
900
Пообщавшись с бродячими артистами, Вы быстро нашли с ними общий язык, и они были совсем не против взять Вас с собой.
Довольно быстро повозка домчала Вас к сторожевому посту, перекрывавшему главную дорогу. Остановив артистов, гвардейцы заставили всех выйти и внимательно осмотрели как самих путников, так и всё содержимое их домика на колёсах.
— Куда путь держите? — осведомился суровый гвардеец у возницы.
— В Рим, — и глазом не моргнув, ответил за всех возница.
— Прям-таки в Рим? — с сомнением покривившись, переспросил страж. — С какого-такого перепугу?
— Просто мы как вольные птахи — несёмся куда глаза глядят, а все дорог, да будет Вам известно, ведут в Рим, — с самым невинным видом продолжил фигляр.
Товарищи встретили его шутку дружным хохотом, а вот гвардейцам такой юмор пришёлся явно не по душе.
— Больно вы дерзкие, как я посмотрю, — угрюмо бросил другой страж. — А нам тут вовсе сейчас не до смеха. Кругом чума, войны, мор, шастают головорезы. Какие-то сумасшедшие кричат о Конце Света, язычники стали ходить в лес и поклоняться идолам, а в чаще видели ведьм, слетавшихся на шабаш. Кого все обвиняют, когда случается беда? Правильно! Нас, гвардейцев. Зато когда нам не хватает рук — желающих помочь не найти!
— Эй, потише! — попросил один из артистов. — Если так ко всему относиться, то и в могилу, не ровен час, сойти недалеко. Мы ведь просто пытаемся радоваться жизни. Было время, и я служил в войсках. Но мы не думали целыми сутками, с утра и до вечера, что идёт война, и нас могут убить. Человек ко всему привыкает, со всем свыкается, и даже самые ужасные и неправильные вещи становятся обыденными и повседневными. Мы находили время и мечтать, и любить, и верить. А как иначе?
— Ну, шут с вами, проезжайте, — сплюнув на землю, отмахнулся гвардеец, и добавил: — Удачных выступлений в Риме!