Иерусалим обреченный [= Жребий; Салимов удел; Судьба Салема; Судьба Иерусалима / Salem's Lot]
Шрифт:
— Конечно, — Ларри достал из нижнего ящика стола бутылку виски и налил две щедрые порции. — В чем дело?
Хенк попробовал, сделал гримасу и проглотил.
— Когда я нес ключи вниз, я кое-что видел. Похоже на одежду. Рубашка и джинсы. И тапочек. Мне показалось, что это был теннисный тапочек, Ларри.
Ларри пожал плечами и улыбнулся:
— Ну и что?
— Этот мальчонка Гликов был в джинсах. Так писали в газете. Джинсы, красная рубашка и теннисные тапочки.
Ларри продолжал улыбаться.
Хенк конвульсивно сглотнул:
— Что, если парни, которые купили Марстен Хауз, пришили мальчишку?
Все. Слово прозвучало. Ларри проглотил остатки огненной жидкости из своего стаканчика.
И сказал, улыбаясь:
— Может, ты и тело видел?
— Нет… нет. Но…
— Это дело полиции. Так что я отвезу тебя прямо к Перкинсу. — Ларри снова наполнил стаканчик Хенка, и рука агента вовсе не дрожала. — Только знаешь… Будет куча неприятностей. Насчет тебя и официантки Делла… Как ее, Джекки?
— Что, черт побери, ты несешь? — Хенк смертельно побледнел.
— И до твоей незаконной рекомендации они наверняка докопаются. Но ты исполняй свой долг, Хенк, как ты его понимаешь.
— Я не видел тела, — прошептал Хенк.
— Отлично, — улыбнулся Ларри. — Может быть, ты и одежды не видел. Может, то были просто тряпки.
— Тряпки, — тупо повторил Хенк Петерс.
— Конечно, ты же знаешь эти развалины. Там любую дребедень можно найти. Разорвали какую-нибудь старую рубашку на половые тряпки.
— Конечно, — Хенк снова осушил свой стакан. — Ты умеешь во всем разобраться, Ларри.
Крокетт достал бумажник и отсчитал пять десятидолларовых бумажек.
— Это за что же?
— Забыл совсем тебе заплатить за то Бреннаново дело в прошлом месяце. Ты напоминай мне о таких вещах, Хенк, ты ведь знаешь, до чего я забывчив.
— Но ты…
— Да если на то пошло, — перебил Ларри с улыбкой, — ты мне можешь что угодно рассказывать сегодня вечером, а я напрочь об этом позабуду завтра же утром. Ну разве не досадно?
— Да, — прошептал Хенк. Его дрожащая рука потянулась за деньгами. Он встал так резко, что чуть не опрокинул стул. — Послушай, я должен идти, Ларри… я не… я должен идти.
— Возьми с собой бутылку, — предложил Ларри, но Хенк уже подходил к двери и не стал задерживаться.
Ларри налил себе еще виски. Его руки все так же не дрожали. Он выпил и налил опять, и повторил все сначала. Он думал о сделках с дьяволом. Зазвонил телефон. Он поднял трубку. Выслушал.
— Это улажено, — произнес Ларри Кроккет.
Выслушал ответ. Повесил трубку. Налил себе еще стакан.
Хенк Петерс проснулся под утро, разбуженный кошмаром. Ему снились гигантские крысы, наводнившие раскрытую могилу, — могилу, в которой лежало зеленое
Сельскохозяйственный магазин Мильта Кроссена располагался на углу Джойнтер-авеню и Железнодорожной улицы, и большинство городских старых чудаков проводили здесь время, когда шел дождь и парк становился необитаем.
Когда Стрэйкер приехал в своем «паккарде-39», как раз моросило и Мильт с Патом Миддлером вели степенную беседу, выясняя, в каком году Джудди, девчонка Фредди Оверлока, сбежала из дому — в 1957-ом или 58-ом.
Когда Стрэйкер вошел, все разговоры прекратились.
Он оглянулся вокруг, увидел Мильта, Пата Миддлера, Джо Крэйна, Винни Апшу, Клайда Корлисса и бесстрастно улыбнулся.
— Добрый вечер, джентльмены, — сказал он.
Мильт Кроссен поднялся, завязывая передник:
— Чем могу помочь?
Стрэйкер купил говядину, ребра, несколько гамбургеров и фунт телячьей печенки. К этому он добавил кое-какую бакалею: муку, сахар, фасоль.
Эти покупки производились в полной тишине. Завсегдатаи магазина сидели вокруг печи, курили, с мудрым видом глядели в небо и украдкой посматривали на чужака.
Когда Мильт закончил упаковку, Стрэйкер взял пакет, одарил присутствующих новой бесстрастной улыбкой, сказал: «Всего хорошего, джентльмены» — и вышел.
Клайд Корлисс выплюнул табачную жвачку в плевательницу. Винни Апшу достал сигаретную машинку и принялся артистически скручивать сигарету.
Они следили, как чужак грузит свой пакет в машину. Они знали, что все вместе эти покупки должны весить не меньше тридцати фунтов, а он у всех на глазах сунул пакет под мышку, будто подушку, набитую пером. Наконец машина исчезла за деревьями.
— Странный парень, — сказал Винни.
— Это один из тех, что купили прачечную, — пояснил Джо Крэйн.
— И Марстен Хауз, — добавил Винни.
Прошло пять минут.
— Как, по-вашему, пойдет у них дело? — поинтересовался Клайд.
— Может пойти, — сказал Винни, — особенно летом. Сейчас все с ума посходили.
Всеобщий ропот одобрения приветствовал его слова.
— Сильный парень, — заметил Джо.
— Угу, — согласился Винни. — Видели — «паккард-39» и ни пятнышка ржавчины?
— Это был «паккард-40», — поправил Клайд.
— У «сороковки» другие крылья, — возразил Винни. — Это был «тридцать девятый».
— Ты ошибаешься, — настаивал Клайд.
Прошло еще пять минут. Все заметили, что Мильт рассматривает двадцатку, которой расплатился Стрэйкер.
— Что, Мильт, фальшивые? — живо спросил Пат.