Игра Эндера
Шрифт:
Среди них было много таких, кто ненавидел его. Ненавидели его за молодость, за выдающийся талант командующего, за то, что их поражения выглядели такими жалкими и ничтожными. Впервые Эндер заметил огоньки ненависти в глазах, проходя по коридорам; затем он обратил внимание, что некоторые мальчики демонстративно встают и уходят дальше, если он садился неподалеку от них; все чаще его толкали чьи-то локти в игровой комнате; подножки теперь постоянно ожидали его при входе и выходе из гимнастического зала; то и дело ему в затылок летели шарики из мокрой, туго свернутой бумаги. Они не могли его одолеть в честном бою в комнате баталий и знали об этом — вместо этого они решили действовать исподтишка; тогда, когда им ничего не угрожало, когда перед ними был не блестящий командующий, а просто маленький
Все эти досадные мелочи были такими жалкими, что Эндер понемногу убедил себя, что все это — своеобразное проявление уважения к его персоне. Уже многие армии начали перенимать и подражать тактике Эндера. Теперь почти большинство солдат шло в наступление вперед ногами, согнутыми в коленях; почти все громоздкие массовые формирования и построения отмерли сами собой; и многие командующие стали посылать подразделения в обход по стенам. Но никто еще не уловил главного звена Эндера — организации и деления армии на пять подразделений — это до сих пор давало ему явное преимущество над армиями из четырех подразделений. Никто не брал в расчет и не следил за тем, что делает пятое подразделение.
Эндер учил их всему, что знал о нулевой гравитации. Но где он сам мог узнать кое-что новое?
Он начал ходить в видеозал, до отказа заполненный пропагандистскими фильмами о Мазере Рекхеме и других великих полководцах человечества во время Первого и Второго Нашествия. Эндер заканчивал общий практический курс на час раньше и разрешал командирам подразделений в течение часа проводить собственную практику. Обычно они проводили тренировочные бои — подразделение против подразделения. Какое-то время Эндер оставался и следил за ходом этой практики и, если все шло нормально, отправлялся смотреть старые ролики.
Большинство фильмов было пустой тратой времени. Торжественная музыка, парадные выходы командующих, награждения отличившихся в бою, ликующие матросы на поверженных кораблях баггеров. Но то здесь, то там он находил полезные мелочи: корабли, подобные световым точкам, бороздящие черноту космоса, или, что еще лучше, горящие стекла бортов кораблей, которые, как световые экраны, отражали эпизоды битвы. Конечно, было очень сложно по видеоролику увидеть проекцию в трех измерениях, кроме того — сцены самих сражений оказались очень короткими и неполными. Но и по ним Эндер начал улавливать, как первоклассно пользовались баггеры приемом создания видимости случайных хаотичных перелетов для внесения сумятицы и неразберихи, или ловушками-приманками, а иногда и просто фальшивыми атаками, чтобы заманить корабли ИФ в ловушку. Некоторые битвы были разбиты на несколько сцен, которые затем повторялись в разных вариациях во многих фильмах. Просматривая их в разных вариантах, Эндер научился воссоздавать реальные картины сражения целиком. Он начал подмечать тонкости, на которые не обращали внимания комментаторы боев. Все их речи были направлены на обливание грязью баггеров и подъема патриотизма у людей. Однако у Эндера появилось серьезное подозрение — а как вообще человечество одержало победу? Космические корабли людей были сверхпримитивны, флот реагировал на изменение обстоятельств крайне медленно. В тоже время флот баггеров действовал очень грамотно и согласованно, мгновенно реагировал на любую вылазку. Естественно, во время Первого Нашествия космические корабли людей не были пригодны для быстрого маневрирования и мгновенных атак, но аналогичные корабли были и у баггеров. Только во Втором Нашествии корабли и оружие превратились в разрушительную и смертоносную силу.
Таким образом, не от людей, а от баггеров Эндер учился стратегии. Он чувствовал горечь разочарования и стыд за необходимость учиться у них, ведь они считались самым кошмарным врагом, кровожадными убийцами, не знающими жалости. Но они были первоклассными профессионалами в том, что делали. Это к слову. Казалось, они всегда придерживались одной основной стратегической линии — собирали огромное
И еще одна странность поразила Эндера. Повсюду было столько разговоров о Мазере Рекхеме, но очень мало подлинных данных о битвах, проведенных им. Некоторые сцены, особенно из ранних битв, выглядели вообще комично на фоне согласованных профессиональных действий флота баггеров. Баггеры уже разбили основные силы ИФ, превратив его в искореженные осколки, вывели из строя все ранее действующие орбитальные станции, превратив человеческое наступление в жалкое посмешище — этот фильм особенно часто показывали, чтобы вызвать в людях гнев и ненависть к побеждающему врагу. Затем остатки флота перешли под командование Мазера Рекхема, базирующегося на орбите Сатурна, в основном это были разрозненные беспомощные боевые единицы, а вот затем…
Затем выстрел маленького крейсера Мазера Рекхема, один вражеский корабль взрывается. И это единственный эпизод, который показывали.
В остальном большинстве фильмов были лишь матросы, громящие корабли баггеров. Всюду валялись обломки кораблей, сотни трупов баггеров. И не одного фильма об уничтожении баггеров в рукопашном или прямом бою, кроме тех — о Первом Нашествии. Эндера раздражало, что победа Мазера Рекхема оказалась явно отретушированной. Студентам Школ Баталий наверняка было чему учиться у Мазера Рекхема, но все сведения о его победе сводились к минимуму.
Естественно, как только распространился слух, что Эндер Виггин просматривает фильмы из видеотеки, в видеозале постепенно стали собираться настоящие толпы желающих приобщиться. Большинство из них было командующими, они с умным видом смотрели те же самые ролики и всячески старались сделать вид, что прекрасно понимают, зачем их прокручивает Эндер и что стремится почерпнуть из них. Сам Эндер вообще ничего не объяснял. Даже когда он просмотрел подряд семь сцен одного и того же сражения, взятых из разных роликов, только одному из мальчиков пришло в голову спросить: «А что, большинство об одной и той же битве?»
Эндер равнодушно пожал плечами, будто ему все это безразлично.
Это случилось на последнем часу практических занятий на седьмой день боевых действий Армии Дракона. Лишь несколько часов назад гвардия Эндера расправилась с очередным врагом. Он, как всегда, находился в видеосалоне, когда туда самолично заявился майор Андерсон. Он протянул маленький листок бумаги одному из командующих, а затем заговорил с Эндером.
— Полковник Графф хочет видеть тебя незамедлительно.
Эндер поднялся и последовал за Андерсоном по хитросплетению коридоров. В одном из тупиков Андерсон набрал нужный код и разблокировал выход, отделяющий помещения офицеров от ученических. Наконец они оказались в комнате, где полковник Графф восседал на вертящемся кресле, намертво привинченном к полу. Его брюхо колыхалось возле колен, даже когда он сидел очень прямо. Эндер попытался восстановить в памяти прежний образ полковника. Графф не показался ему таким толстым и обрюзгшим, когда они впервые встретились четыре года назад. Время и напряжение не были благосклонны к директору Школы Баталий.
— Прошло ровно семь дней с того момента, как ты принял свой первый бой, Эндер, — произнес Графф.
Эндер молчал.
— За это время ты достиг невероятных высот, твои очки немыслимо высоки.
Губы Эндера скривила ухмылка.
— Как ты, с точки зрения командующего, можешь объяснить столь невероятный успех?
— Вы дали мне армию, с которой я знал, что делать.
— Ну и что же ты знал?
— Мы все время держали ориентировку на врага и использовали собственные согнутые ноги, как прикрытие. Тщательно избегали громоздких формирований и стремились к мобильности и быстродействию. Очень помогло то, что вместо четырех из десяти человек в моей армии пять подразделений по восемь человек. Конечно, у наших врагов не было времени, чтобы принять контрмеры на все эти новшества, поэтому мы разбили их, используя одни и те же приемы. Естественно, это не может продолжаться долгое время.