Игра Эндера
Шрифт:
— Потому что им нужен кто-то для расправы с баггерами. И это единственная вещь, которая их заботит.
— Очень хорошо, что ты знаешь об этом, Боб. Ведь большинство мальчиков в школе думают, что игры важны сами по себе, а не ради чего-либо. А все эти игры необходимы, чтобы выявить настоящих командующих для настоящей реальной войны. Игры лишь метод принуждения. Мы вынуждены играть в эти проклятые игры.
— Смешно, а я думал, что они специально направлены на наше обучение военному делу.
— Игра на девять недель раньше, чем это положено. Игра каждый день. А теперь
— Но ведь ты лучший, Эндер.
Эндер покачал головой.
— Возможно. Но я не случайно получил именно тех солдат, которых получил. Новобранцы и представители других армий, но сложи их вместе, и даже самый плохой солдат моей армии станет искусным командиром подразделения в любой другой армии. Сначала они так организовали ход вещей, как это мне нужно. Но теперь они делают все наперекор мне. Боб, они хотят подорвать нас, взорвать нас изнутри.
— Но они не смогут подорвать нас.
— Ты будешь удивлен, — начал Эндер и осекся. Он глубоко вздохнул. Вздох был таким глубоким и внезапным, как будто его охватил приступ нестерпимой боли, или он захотел схватить глоток воздуха. Боб во все глаза смотрел на него и понимал, что происходит что-то сверхъестественное. Что Эндер отнюдь не дразнит и не заигрывает с ним. Он действительно доверяет и нуждается в нем. Пусть не много, а чуть-чуть, самую малость Эндер оказался просто человеком, и Бобу было позволено увидеть это.
— Возможно, ты будешь удивлен, — сказал Боб.
— Ведь есть определенный потолок тому, сколько умных, талантливых идей могу я выдать в течение дня. Возможно кто-то что-нибудь придумает еще лучше и применит это ко мне. Я не буду готов к этому и не смогу дать достойный отпор.
— Ну и что из этого? Что произойдет такого страшного, что ты проиграешь одну игру?
— Да, именно это и страшно. Я не могу проиграть ни одной игры, потому что если я проиграю хоть одну…
Он не стал дальше объяснять, а Боб не стал настаивать и уточнять.
— Я хочу, чтобы ты стал умнее, Боб. Я хочу, чтобы ты подумал над решением проблем, о которых я еще ничего не знаю. Я хочу, чтобы ты попробовал такие вещи, которые еще никто не пытался освоить, потому что они кажутся абсолютно глупыми.
— Почему я?
— Потому что если и есть в моей армии солдаты лучше тебя, то их очень немного, кроме того, никто из них не может думать быстрее и оригинальнее, чем ты.
Боб ничего не ответил. Да это было и не нужно, они оба прекрасно знали, что это правда.
Эндер указал ему на экран компьютера. Там было двенадцать фамилий. Два-три человека из каждого подразделения.
— Выбери из них пять человек. Они составят специальное подразделение, особый отряд, который будешь тренировать ты. Но только во время дополнительных практических занятий. Предварительно оговоришь со мной, чем ты будешь с ними заниматься, чтобы
— Но это все новички, — возразил Боб. — Ни одного ветерана.
— После подобной напряженной недели, Боб, все солдаты могут считаться ветеранами. Разве ты не обратил внимания, что в списке личных достижений вся наша армия из сорока человек стоит в первых рядах пятидесяти сильнейших?
— А что будет, если я ничего не придумаю?
— Ну тогда тебе не поздоровиться.
Боб хихикнул.
— Ты не ошибся адресом.
Свет погас и наступила кромешная темнота.
— Ты сможешь найти дорогу назад, Боб?
— Скорее всего нет.
— Тогда можешь оставаться здесь. И если ты будешь чуток и внимателен, то сможешь услышать, как добрая фея принесет нам извещение о сражении на завтра.
— Но ведь они не посмеют снова дать нам бой завтра? Ведь правда?
Эндер не ответил. Боб услышал, как тот растянулся на полке. Он поднялся с пола и последовал его примеру. В его мозгу вереницей носились идеи, прежде чем сну удалось сморить его. Эндер будет доволен — каждая идея была воистину безумной.
12. Бонзо
— Генерал Пасе, пожалуйста, располагайтесь. Как я понимаю, вы здесь по делу особой важности.
— Естественно, полковник Графф. Не хочу вмешиваться во внутренние дела Школы Баталий. Ваша полная автономия гарантирована и неприкосновенна, и, несмотря на всю разницу должностного положения, я сознаю, что могу лишь советовать, а не приказывать вам действовать.
— Действовать?
— Не старайтесь сбить меня с толку, полковник Графф. Американцы очень любят сыграть под дурачка, когда это выгодно. Но я не из доверчивых. Вы прекрасно знаете, почему я здесь.
— О-о, полагаю, Деп послал рапорт.
— Он по-отечески относится к ученикам. Он чувствует, что вы пренебрегаете, сбрасываете со счетов возникшую ситуацию в Школе, которая грозит окончится весьма плачевно. Она может обернуться трагически, даже смертельно для одного из ваших учеников.
— Но это всего лишь Школа, Генерал Пасе, в ней учатся дети. И наши дела вряд ли могли привлечь сюда главу военной полиции ИФ.
— Полковник Графф, имя Эндера Виггина уже давно просочилось во все главные Штабы и резиденции. Оно даже долетело до моих ушей. Я слышал о нем как о единственной надежде, способной противостоять грядущему нашествию. Поэтому, когда дело касается его здоровья или жизни, я полагаю, военная полиция не должна оставаться в стороне. Разве я не прав?