Игра на двоих
Шрифт:
Однако постепенно история, описанная на пожелтевших от старости страницах, захватывает меня, и я уже сознательно возвращаюсь к ней снова и снова. Это не книга и не личный дневник. Это письма. Многие годы Эрика писала их, не пропуская ни дня. Адресат один и тот же. Сначала она обращается к нему как к незнакомцу и на «вы», затем — «ментор», позже — по имени. Очень быстро «Хеймитч» сокращается до интимно-близкого «Хейм» и, наконец, до простого «любимый». В этих письмах Роу рассказывает обо всем, — одни секреты Эбернети наверняка знает и так, другие она никогда не осмелится рассказать даже ему.
«Прости,
Эрика приходит чаще других, словно чувствует себя обязанной присматривать за мной даже после собственной смерти. Иногда, будучи в плохом настроении, я гоню девушку, но она не уходит.
«Выходит, это ты, а не я, была частью истории любви последнего столетия?»
Роу виновато улыбается. Все это время они с Хеймитчем прятались за спинами своих наивных трибутов. Мы с Питом были не более чем зеркальным отражением наших менторов. Однажды ночью, накануне Третьей Квартальной Бойни, я пришла к Эбернети и попросила его спасти Пита. Недобро усмехнувшись, мужчина заявил, что у него есть встречное условие: я должна вызваться добровольцем вместо Генриетты. Помню свое удивление и чувство безысходности. Наверное, я должна ненавидеть его и ее за это. Но я не ненавижу их. Вместо этого мне смешно и немножко грустно. Может, прошло слишком много лет для злости и обиды. У чувств свой, никому не известный и не понятный срок годности.
Долгими зимними вечерами мы вдвоем сидим у огня. Эрика продолжает свой рассказ. Я делаю вид, что слушаю, но в действительности мне не так уж и важна правда. Не все ли равно, если история давно закончилась? Тепло усыпляет меня и дарит прекрасные сны. Засыпаю, свернувшись клубочком в глубоком мягком кресле. Сквозь полудрему чувствую, как на мои плечи опускается плед. Просыпаюсь с первыми лучами солнца и вижу, что на столе стоит всего одна чашка с недопитым чаем, а в тетради появилась новая запись, новое письмо. Я настораживаюсь. Призраки ведь не пишут писем, не так ли?
«А я не призрак, » — громко смеется девушка при нашей следующей встрече. — «Я — живая.»
«Я не умру, Китнисс, » — посерьезнев, говорит Эрика. — «Никогда. Ведь я так сильно хочу жить.»
Ей не нужна дверь, чтобы уйти. Она проходит сквозь стены, вылезает в закрытое окно или просто растворяется в воздухе. Усмехнувшись, качаю головой: эта настырная девчонка хочет жить даже после смерти. И я снова расслабляюсь. Все вокруг — всего лишь иллюзия. Наверное, память снова подводит свою рано постаревшую обладательницу. Может, я просто пропустила пару страниц, когда читала, ведь с годами я стала ужасно невнимательной и этих самых «может» стало слишком много.
Вновь тянусь к ее записям, не в силах ничего с собой поделать. Они так и манят, заставляя все глубже окунаться в прошлое и в омут чужой истории любви. Ну, раз уж не случилось своей, то почему
Никто не придет. Я осталась одна, как и хотела. Не знаю, что сейчас происходит в Капитолии, кто стал новым Президентом Панема и провел ли он последние Голодные Игры. Не знаю, что стало с Дистриктом-12 и Деревней Победителей. Не знаю, какой сегодня день и сколько сейчас времени. Я не хочу ничего знать. В моем доме нет телевизора и телефона, мне не приходят письма, никто не знает мой новый адрес и не помнит меня. И это хорошо. Дайте Огненной Китнисс спокойно догореть в пламени, что она когда-то разожгла. Теперь пламя живет в домашнем камине и мне не составляет труда его контролировать. Оно больше не навредит никому… Кроме меня.
Все мои дни похожи, как две капли воды. Я не делю их на хорошие белые и плохие черные. Они одинаково серые. Мне продолжают сниться кошмары, в которых я заново переживаю всю историю, и не только от своего лица. Резко проснувшись, я долго смотрю невидящим взглядом в потолок и облегченно вздыхаю при мысли, что это был всего лишь сон. Я больше не боюсь. Эти сны никогда не станут вещими: они сбылись давным-давно. Я ничего не потеряю, потому что у меня ничего нет. Нечего терять.
Теперь огонь в камине, старые письма и спутанный клубок воспоминаний — всего лишь игра. Детская, безобидная игрушка, которой я занимаю себя, когда становится скучно. Моя собственная игра, по моим правилам.
Иногда она очень увлекательна, иногда — немного утомительна.
Неудивительно, после стольких лет.
Но есть игры гораздо хуже этой.
========== Эпилог. Часть 2. Я очень хочу жить ==========
— Хейм?
— Да, детка?
— Мне приснилось, что я умерла.
— Это всего лишь сон, Эрика. Ты жива. Мы живы.
Если бы вы только знали, сколько раз Хеймитчу приходится повторить последние слова, чтобы я наконец поверила ему и спокойно уснула. Каждую ночь мне снятся сны. Разнообразные сюжеты и множество действующих лиц, но финал истории один и тот же. Смерть. После шести тысяч подобных ночей я начинаю сомневаться, где сон, а где реальность. И только мужчина, что лежит рядом, крепко держит за руку, согревает теплом своего тела и шепчет что-то успокаивающее, не дает мне окончательно запутаться и потеряться в лабиринтах Жизни и Смерти.