Игра об Уильяме Шекспире, или Тайна великого феникса
Шрифт:
Улисс Минервой к цели был ведом,
Терпенье призывал на помощь Том.
Сирены не смогли прельстить Улисса,
А Тома — иноверцы речью лисьей.
Ждала Улисса верная жена,
Но Том себя блюл строже, чем она.
Улисс был часто в рубище убогом,
И Том был в том же — я клянусь вам Богом.
Улисс в дороге Флашинг [155] основал,
В конце пути там Томас побывал.
Улисса пела лишь Гомера лира,
Но Кориэта — все поэты мира!
155
Порт
ЭПИЛОГ К ПАРАЛЛЕЛИ
Прочтя про парня из Одкомба,
Взорвитесь со смеху, как бомба!
И параллелям смейтесь тож:
Серьёзность — делу острый нож.
И Томас будет возмущён,
И параллель нарушит он;
Кой-где, увы, косит она,
Но в целом всё ж она верна,
А если я концы найду,
Я параллель на нет сведу.
Найди ж мы с вами Тома, верьте,
Мы обхохочемся до смерти!
ХЬЮ ХОЛЛАНД заканчивает.
ИОАННЕС ХОСКИНС начинает:
КАББАЛИСТИЧЕСКИЕ СТИХИ, КОИ ПУТЁМ ПЕРЕСТАНОВКИ СЛОВ, СЛОГОВ И БУКВ ПРИОБРЕТАЮТ САМОЕ ВЫСОКОЕ ЗНАЧЕНИЕ (А ИНАЧЕ НЕ ИМЕЮТ ВОВСЕ НИКАКОГО) ВО СЛАВУ АВТОРА
Безмозглых рыб ли шторм покрутит в масле,
Труба ли по-библейски загудит,
Иль камбала, плывя коптиться в ясли,
На троицу певцов угрюмо поглядит,
Иль теста равноденственного корка
Карету пышную оставит без колёс
И сферы так сожмёт, что пыли горка
Сей аргумент сочтёт ответом на вопрос,
Но и тогда, под мраморной хвальбою,
Наш Автор мудрый, сей Гимнософист [156]
(Читатель, думай, кто перед тобою!)
С дороги не свернёт, хоть путь его тернист.
ХВАЛЕБНОЛОГИЧЕСКИЕ АНТИСПАСТЫ [157] ,
СОСТОЯЩИЕ ИЗ ЭПИТРИТОВ, ЗАНИМАЮЩИХ ЧЕТВЁРТОЕ МЕСТО В ПЕРВОЙ СИЗИГИИ, В ПРОСТОРЕЧИИ НАЗЫВАЕМЫХ ФАЛЕКТИЧЕСКИМИ ОДИННАДЦАТИСЛОЖНИКАМИ,ТРИМЕТРИЧЕСКИМИ КАТАЛЕКТИКАМИ С АНТИСПАСТИЧЕСКИМИ АСКЛЕПИАДОВЫМИ СТИХАМИ, ТРИМЕТРИЧЕСКИМИ АКАТАЛЕКТИКАМИ, СОСТОЯЩИМИ ИЗ ДВУХ ДАКТИЛИЧЕСКИХ КОММ, КОТОРЫЕ НЕКОТОРЫЕ УЧЁНЫЕ ИМЕНУЮТ ХОРИЯМБАМИ, ГДЕ ОБА ВМЕСТЕ, БУДУЧИ ДИСТРОФИЧЕСКИМИ, РИТМИЧЕСКИМИ И ГИПЕРРИТМИЧЕСКИМИ, А ТАКЖЕ АМФИБОЛИЧЕСКИМИ, ПОСВЯЩЕНЫ НЕУВЯДАЕМОЙ ПАМЯТИ АВТАРКИЧЕСКОГО КОРИЭТА, ЕДИНСТВЕННОГО ИСТИННОГО ПУТЕШЕСТВУЮЩЕГО ДИКОБРАЗА АНГЛИИ
156
«Гимнософист» — происходит от греческих слов «гимнос» и «софиос» и означает «голый софист». Томаса Кориэта называют так потому, что в Базеле во время купания он вышел на улицу без штанов.
157
Антиспасты — стихи, стопы. Далее комически обыгрываются термины, обозначающие размеры (стопы) в стихосложении.
К означенным стихам добавлена также мелодия, а ноты расставлены в соответствии с формой музыки, предназначенной для исполнения теми, кто к сему занятию расположен.
стр. 419
Блестящий Томас, ты, как дикобраз,
Для
Зверёк, чуть что, иголки вверх направит,
Твоё ж перо сердца друзей дырявит.
Вокруг дикобраза не кишит зверьё,
Столь одиноко и твоё житьё.
Зверёк сей пеш при тьме и пеш при свете,
И ты в Венецию доставлен не в карете.
Враги врагов, друзья друзей твоих
Все дикобразы — в злости и в любви.
Внеси ж в свой герб актёра-дикобраза,
Ведь путь твой трюками наполнен до отказа.
Хор грянул. Мощной голосиной
Подвыл я было старой псиной.
Но песня в глотке раскололась:
От старости увял мой голос.
Здесь миллионы глотки драли,
Гонцы, форейторы орали,
Но повергают нас в унынье
Ботинки Кориэта ныне:
Вестей нет хуже в нашем доме,
Чем весть об исхудавшем Томе.
В Венецью шёл Единорогом
И, не упившись рейнским с грогом,
В одной лишь паре он башмачной
Пришёл домой (пример — сверхмрачный).
Святого Павла двор мощёный…
О чём толкует люд учёный?
Ботинки — на вершине шпиля.
К ним имя «Томас» прикрепили.
Шрифт — крупный. Надпись ту без фальши
Читают в Финсбери [158] и дальше.
158
Место народных гуляний недалеко от Лондона.
Коль слава — ветер, пусть он дышит
И пусть весь мир о Томе слышит,
Пусть ветер, бриттов покидая,
Летит в Перу и до Китая.
Пускай на юг он устремится
К той птице Pyx, что больше птицы,
Которая у озера Стимфала
Гераклу солнце закрывала.
Коль ветер славы не остынет,
Он, может быть, на север двинет.
Хоть он расстанется с мечтою,
Узнав за неизвестности чертою,
Что там закон Христов не ведом,
Вдохнут сей ветер кит с медведем.
Пешком от Северного моря
Он к Антиподам двинет вскоре,
Что век под нами вверх ногами,
Чтоб не сместился мир под нами,
Что век дивятся, что мы с вами
К ним тоже — книзу головами.
Так вот, известие по кругу
Передадут они друг другу:
«Том, как с Венецией расстался,
Пешком до родины добрался!»
Стук башмаков несёт по свету
Весть о походах Кориэта.
Вопит счастливая орава:
«Обогнала героя слава!»
Утихнут страсти. Скромным видом
Том подчеркнёт: «Я — semper idem [159] !»
ИОАННЕС ХОСКИНС заканчивает.
ЛЮДОВИКУС ЛЬЮИКНОР начинает:
Поэт-червяк припишет непременно
Античным дурням ум наш современный.
Ио — Корова, Ослик Апулея
Нужны сегодня только дуралею.
Их с книгой Тома сравнивать-то жутко:
159
Semper idem (лат.) — всегда один и тот же.