Игра в исцеление
Шрифт:
Отец однажды сказал нам с Кесси, что мы встречаем людей не случайно. Даже незаметное и обыденное столкновение в метро или автобусе может раз и навсегда перевернуть судьбу человека. Вряд ли это тот случай неслучайной встречи, но впечатление от нее у меня осталось точно. В первую очередь меня поразил тот факт, что даже в такую жару на мышонке была темно-зеленая водолазка с длинными рукавами и такого же оттенка длинная клетчатая юбка. Если мне, в джинсовых шортах и желтой майке, было невыносимо пройти даже до ближайшего супермаркета, то какого ей, если учесть, что она не из этого района, поскольку я ни разу ее не видела. Что такое она скрывает под своими старушечьими нарядами? Может, боится показаться нелепой или стесняется своего тела… Но так
В очередной раз я поняла, что еще ни разу не встречала такого зашуганного человека, как Бетти. Мое лицо вряд ли можно назвать добрым и приветливым, но это не повод реагировать на меня как на серийного убийцу или насильника. Даже не представляю, какого ей учиться. В моей средней школе, в параллельном классе, учился парень, который ужасно сильно шепелявил. Из-за этого дефекта речи он стал объектом всеобщих насмешек, его дразнили, прятали портфель, отбирали обеды и даже били. Хотя он ни в чем не виноват, на планете есть множество людей с таким же дефектом, живущие полной жизнью. Но подростковому обществу этого не понять. Сколько не пытались родители парня жаловаться директору, сколько не пытались учителя оставить эту бойню, ничего не дало результатов. Разве что после очередного замечания хулиганы начинали издеваться над ним с новой силой.
Могу предположить, что у Бетти дела обстоят не лучше. Как не странно это признавать, но Кэролин была права, сказав, что таких, как мышонок, никто не любит. Большинство подростков считают, что если их ровесники выходят за рамки прямолинейной школьной программы, расширяя границы сознания, то они автоматически считаются выпендрежниками и фриками. Я никогда не была на месте Бетти, но судя по тому, что я видела еще в средней школе, ей нужна была не только моральная поддержка. Старшая школа всегда славится своей жестокостью и безнаказанностью. И правда: что могут сделать учителя, когда против них встает юношеский максимализм и полное отсутствие нравственности.
Бетти сейчас будто находится на тонущей лодке, а спасательный круг есть не у людей на суше (учителей), а у человека на другой лодке. Но кто в современном мире, а особенно в подростковой атмосфере, отважиться пожертвовать единственным шансом на спасение ради выживания другого?! У мышонка явно нет друзей, потому что никто не хочет оказаться вместе с ней и тонуть. А может быть и такое, что Бетти сама стала причиной своих проблем. Кто знает, вдруг она из тех, кто подкупает учителей смазливыми комплиментами, а не реальными знаниями. Тогда мне ее почти не жаль.
Я точно не являюсь той, кто сможет ей помочь. И вообще я сомневаюсь, что ей хоть кто-то предложат поддержку, кроме унылых психологов и психиатров, считающих, что они знают все о чувствах и эмоциях окружающих. Тем более, она уже по голову погрязла в страхе не только перед задирами, но и перед всем миром. И мне кажется, что из такой бездны выбирается далеко не каждый.
Повернувшись в сторону кассы, я случайно спотыкаюсь о зеленую корзину, оставленную Бетти. Содержимое моментально оказывается на полу: две упаковки клубничного йогурта, газировка, начос и прокладки – стандартный набор для подростка. Но, помимо этого, я замечаю что-то красное, скрывшееся под корзиной. Присев на корточки, я увидела маленький пыльный кошелек, с которого почти слезла вся кожа. И тут я понимаю, что моим мечтам выйти отсюда и поскорей прийти домой не суждено было сбыться. Я обреченно вздыхаю. Прямо сейчас хочется врезать этим самым кошельком прямо по лицу растяпы Бетти.
Первая мысль – отдать кошелек на кассу. Но внутренний голос тут же опроверг мою идею. Судя по реакции Бетти на меня, она сюда больше не пойдет, а кошелек в лучшем случае останется нетронутым. Конечно, я могу отдать его ей в субботу, на очередном собрании, но где гарантии, что мышонок придет или примет у меня свою же вещь, не побоявшись очередной насмешки Кэролин… Зря родители воспитали в нас с Кесси
Палящее солнце ослепляет меня, поэтому больше минуты пришлось топтаться на месте, привыкая к свету. Уже через минуту мне удалось различить привычные очертания улиц и домов, но Бетти среди них не было. Должно быть, она не стала тут долго задерживаться, а может даже подумала, что я буду преследовать ее. В отчаянии я открываю кошелек. Денег там не много, зато я нашла то, что искала. Клочок бумаги с адресом дома в кармашке и просьбой вернуть при утере. Как я и думала, Бетти та еще растяпа, и, судя по всему, я не первая нахожу этот малопримечательный клад. Но почерк на бумажке выглядит чересчур аккуратным и крупным для обычного подростка, вероятнее всего, эту надпись оставил один из заботливых родителей.
Указанная в записке улица была мне знакома. Чарлинг-стрит, недалеко от Восточной школы Стогвурда, больше двадцати минут ходьбы. Перед тем, как начать свое путешествие, я в последний раз оглядываюсь на счастливых школьников, купивших шоколадное мороженое, и быстрым шагом направляюсь в сторону дома Бетти, надеясь нагнать ее хотя бы на середине пути.
Чем ближе я отдалялась от родных улиц, тем больше я встречала людей на своем пути. Западная и Восточная части Стогвурда сильно отличаются в плане благоустройства. Помимо того, что на новеньких, хорошо сделанных, аккуратных улицах «нового» города построили гораздо более современные и уютные дома, так еще и власти, под конец решившие показать свое могущество, расположили больницу, кинотеатр и даже парк недалеко от того места, куда я сейчас направляюсь. Эта несправедливость по отношению к жителям запада была настолько ярко выражена, что никто не стал даже возмущаться на этот счет. Только Кесси однажды упрекнула родителей из-за того, что мы не переехали, как все, из-за чего ей приходилось каждый раз ездить на автобусе до своих друзей, Томаса, а впоследствии и Брюса. На это отец сказал, что «воздух здесь гораздо чище, а окружение приятнее, поэтому мы останемся здесь и нам нравится это место, и вам, юные леди, придется смириться с этим, и более это тема не обсуждается». Это был более чем исчерпывающий ответ, а сестре так и пришлось либо ходить пешком, либо ездить на транспорте до тех пор, пока она сама не получила права.
В Восточной части Стогвурда люди и не слышали про жару: молодые мамы гуляли с детьми, умудряясь закутывать ребенка в маленькое одеяльце, дети сидят на газонах, некоторые ползают в поисках новых приключений, ребята постарше играют в футбол на недавно построенном стадионе. Даже старики, которые больше всего прочего населения отрицательно относятся к жаре, спокойно сидят в парке, присматривая за внуками и правнуками. Не видно только подростков моего возраста, потому что они выйдут гораздо позже. Так же, как и Кесси, они будут кататься на крутых тачках, много пить и курить, потом веселье продолжится у кого-нибудь в доме, и вряд ли кто из них с утра подумает, что проспал как минимум 2 урока.
Только дойдя до середины «Зеленой» улицы, которую местные называли так из-за больших скоплений клумб, газонов и Центрального парка, я начала замечать любопытные взгляды за спиной. Как только я оборачивалась, люди делали вид, что занимаются своими делами. С некоторыми мне все же довелось встретиться взглядами, и они тут же опускали глаза, будто я застала их за чем-то постыдным и незаконным. Даже мальчик лет десяти, стоявший в очереди за мороженым, увидев меня на другой стороне улицы, начал одергивать ярко-желтое платье своей матери, при этом не переставая тыкать в меня пальцем. Как только женщина встретилась с моим непонятливым взглядом, в ее глазах появилось нечто такое, что заставило меня даже остановиться – это страх. Она, не глядя в кошелек, сунула деньги мороженщику, быстро отдала рожок ребенку и что-то ему шепнула, а потом их и след простыл.