Игра в исцеление

Соколова Александра Витальевна

Я очнулась от собственных мыслей, когда услышала резкий или слишком уж наигранный женский голос. Похоже, теперь слово давалось той рыжей, которая уже не могла спокойно сидеть на своем стуле. Последние десять минут она ерзала так, будто очень сильно хотела в туалет

– Хэй, я Кэролин Фостер, адрес говорить не буду, а то боюсь, мои поклонники узнают и будут караулить, – несмотря на то, что говорить она старалась непринужденно и фальшиво, все равно слышались нотки нервозности и нетерпения. – Итак, ты вряд ли хочешь узнать, как такая красотка, как я, попала в этот клуб неу… Короче, не буду жаловаться на свою судьбу и на мою жизнь, я – наркоманка. Сейчас я уже не колюсь, но поверь

мне, блондиночка, когда пробуешь это, кажется, что весь мир играет по твоим правилам. Мне было так чертовски хорошо, но потом, когда действие заканчивалось, а на утро я просыпалась в какой-то дыре абсолютно голая, с синими венами и забитой головой, и будто попадала в ад. Так было до тех пор, пока однажды меня не сдали нашим любимым врачам. Тогда я и завязала, иначе отправилась бы в клинику, после которой люди ходят как зомби… Вообще, все началось со школьной вечеринки. Тогда мой, сейчас уже бывший, парень, позвал к себе в двухэтажный дом около сотни человек, и было весело, алкоголя было больше, чем вы все вместе можете себе представить. Там ходил один парень, сначала он толкал травку, потом кокаин, а потом, для тех, кто насытился и тем, и тем вдоволь, подносил маленький шприц и показывал, куда нужно колоть. Самая первая доза – самая лучшая, и мне было так чертовски весело, я даже не помню, как прыгнула в постель к своему бывшему, но помню, как мы трахались, как кролики, и это было…

– Достаточно, Кэролин, я думаю, Вэлери поняла суть твоей проблемы, – миссис Хенс демонстративно прокашлялась, видимо, она не была фанаткой подростковых тусовок. – Кэролин попала в непростую ситуацию, она стала жертвой развращенных нравов современной молодежи. Нам вовремя удалось спасти ее от самого дна, и вот сегодня и на протяжение месяца она с нами пытается восстановить свою обычную жизнь.

Услышав этот комментарий в свой адрес, рыжеволосая громко фыркнула. Этим она давала понять, что и так побывала на самом дне, и то, что она уже не наркоманка – только ее личная заслуга. Миссис Хенс, пропустив мимо ушей такую яркую реакцию на свои слова, обратилась ко мне:

– Итак, Вэлери, каждый поделился своей проблемой. Теперь, может быть, ты расскажешь нам то, что беспокоит тебя?

Меня беспокоит то, что все думают, будто я больна. Меня беспокоит то, что люди заживо хоронят мою сестру и не верят в выздоровление матери. Меня беспокоят этот странный крик в моей голове. Меня беспокоит то, что я оказалась среди больных людей, чувствуя себе самой здоровой. И сейчас, больше всего, меня беспокоят эти взгляды, которые так и ждут, когда я расскажу свою душераздирающую историю, которой у меня нет.

Опять эта надоедливая тишина. Единственное, что я сейчас слышала, было собственное, чуть сбившееся, дыхание. Что мне сказать им? Единственное, на что я могу пожаловаться сейчас, так только на то, что порой приходиться голодать. А еще мой отец иногда выпивает после работы и мне приходиться убирать пустые бутылки со стола. Просто бред какой-то. Этим подросткам нужна помощь, у них серьезные проблемы. А я среди них будто путешественник, перепутавший автобусы и теперь с недоумением смотрящий по сторонам.

С другой стороны, если я так и продолжу молчать, я рискую остаться наедине с этой миссис Хенс, которая уже чуть приоткрыла рот. Но, хуже всего, если все посчитают, что я не готова для коллективных занятий, и меня вновь отправят к мисс Одли (точнее, ее отправят ко мне).

Я нервно сглотнула. Насколько бы мне сильно было здесь некомфортно, даже это лучше, чем беседа с моим напыщенным психологом, которая только и делает, что коллекционирует мои болезни.

– Как вы уже поняли, меня зовут Вэлери, – я глубоко вздохнула. –

Несколько месяцев назад моя старшая сестра Кесси попала в аварию на 39-ом шоссе. И, если честно, я не понимаю, зачем я здесь. У меня нет и не может быть психологической травмы, со мной все нормально. И, тем более, моя сестра жива и сейчас учиться в колледже.

На этот раз пауз не было. Я услышала сразу несколько звуков. Первый – короткий смешок. Я повернула голову в сторону рыжеволосой и увидела, как она прикрывает рот рукой. Наши взгляды на секунду встретились, и видимо что-то такое было в моих глазах, после чего она перестала смеяться и убрала руку, теперь всматриваясь в меня с удивлением.

Потом я услышала тихое шептание Бетти. Она единственная из всех присутствующих смотрела на меня с состраданием. Это мне не понравилось. И зачем она жалеет меня, если я и так сказала, что со мной все хорошо? Лучше бы посочувствовала тем, кто каждый день видит ее одежду. Мышонок, заметя мой взгляд, быстро опустила голову и густо покраснела.

Я нахмурилась и перевела взгляд на парня. Как ни странно, голова Мэтью не была опущена, и наши взгляды встретились. Его глаза были как первый снег – холодные, но красивые. Он просто смотрел на меня, и в его глазах не читалось ничего, кроме полного равнодушия. Но что-то внутри заставило меня всматриваться в них глубже, на секунду, не больше, мне даже показалось, что в них блеснул огонек надежды. Когда он снова опустил взгляд, я осознала, что кусаю нижнюю губу. Я быстро отвернулась.

Последней я заметила недовольный взгляд миссис Хенс, которая переводила взгляд то на меня, то на свои наручные часы. Похоже, наша групповая терапия близилась к своему логическому завершению.

– Что ж, возможно, Вэлери нужно еще немного времени, чтобы поделиться с нами своими проблемами, – она будто перестала замечать меня, обращаясь к остальным. – К сожалению, наше время подошло к концу, поэтому не смею вас больше задерживать. Следующее занятие будет через неделю, и попрошу никого не опаздывать. Нам предстоит многого достичь, но вы уже на правильном пути.

Все присутствующие в маленьком зале быстро начали расходиться. Мисси Хенс, которая только что говорила о конце «с сожалением», первая, быстрыми шажками, насколько позволяло ей это ее телосложение, вылетела из зала. Кэролин, громко сказав «наконец-то», вновь достала свою пачку сигарет, достала одну и положила ее в рот. Потом быстро встала, накинув куртку, подошла к столу, раскидала по карманам горсти печенья, и, демонстративно хлопнув дверью, вышла.

Следом за ней вышел Мэтью, засунув в руки в карманы и прикрывая лицо капюшоном. За его уходом я проследила с жадным любопытством, а когда наконец очнулась, то поняла, на сколько это, должно быть, выглядело глупо со стороны.

Бетти, которая уже встала со стула и посматривала на коробку с соком, уже собиралась подойти к столику, но, заметив мой блуждающий взгляд, слегка вздрогнула и быстро, чуть ли не бегом, направилась к двери, будто нарочно стараясь не издавать ни звука. После этого я осталась одна.

Недолго думая, я так же, как и Кэролин, начала грабить стол. Очень удачно недалеко лежал небольшой пакет, в который я вывалила остатки печенья. Взглянув на сок, я решила забрать и коробку, тем более она была даже не начата. Раньше я бы спокойна прошла мимо. Сейчас, учитывая наши сложные отношения с едой, я оправдываю мою совесть тем, что это все для нас, и раз никто из присутствующих здесь не захотел насытиться, почему бы мне и не взять эту роль на себя. Кроме этого, мне стало интересно, кто оставляет эти печенья здесь и, самое главное, кто их забирает. Но сегодня ответа я явно не получу.