Игра в любовь с форвардом
Шрифт:
— Я имел в виду после свидания, — говорит он. — Это отличается от моих обычных…
— Перепихонов, — подсказываю я.
— Да, наверное.
Его руки нежно обхватывают мое лицо, и его глаза встречаются с моими, и на мгновение мне кажется, что он собирается поцеловать меня. На мгновение, несмотря на установленные нами границы, я думаю, что, возможно, хочу этого. Вместо этого он нежно наклоняет мое лицо к себе и целует в лоб, прежде чем отстраниться.
— Спокойной ночи, Солнышко.
Я жду, пока не окажусь в безопасности внутри и не закрою за собой дверь, прежде чем
— Не называй меня так.
ГЛАВА 10
РИЗ
Перекатываюсь на живот и вздрагиваю от резкой пульсации между ног. Хотел бы я сказать, что это простая биология — утренний стояк — но он со мной с тех пор, как я вчера вечером вышел с Твайлер из бара.
Попытка облегчить боль в душе не принесла желаемого результата.
Вообще, вызвать у меня эрекцию довольно легко. Я возбуждаюсь каждый раз, когда вижу горячую девчонку на кампусе. Иногда даже если она не горячая. Но быть рядом с Твайлер всю ночь? Черт, я итак был слегка возбужден, но когда она слизала это дерьмовое пиво со своих губ, у меня сразу же встал по стойке смирно. С тех пор я не могу выбросить ее из головы, а если начистоту, может даже дольше.
Я ложусь на спину, чтобы дать члену место под простыней.
Солнышко реально не осознает, насколько она привлекательна, даже когда над ней прямо как собака пыхтит Аксель. После нескольких месяцев, проведенных в окружении девчонок, которые почти ничего не носят, есть что-то освежающее в ее более скромных нарядах. Эта маленькая полоска кожи между футболкой и джинсами? Интересно, какого размера ее чертовски манящие сиськи?
Аксель, сто процентов, заметил все это.
Как только я понял, что она с ним разговаривает, на меня что-то нашло. Я бросился сквозь толпу в баре, не обращая внимания на то, с кем сталкивался по пути. У нее было такое сучисто-забавное выражение лица, когда он наклонился, чтобы сказать что-то на ухо, а на его губах играла наглая ухмылка.
Ну уж нет.
Абсолютно исключено, блядь.
Это все, о чем я мог думать, пока обнимал ее за плечи и обозначал свою территорию, не нарушая ее границ. Гребаный поцелуй в лоб, и вот он я, ерзаю на матрасе, как какое-то животное.
Запустив руку в шорты, я освобождаю член и начинаю медленно его поглаживать. Я не продумал этот момент, когда с ней договаривался. Никаких свиданий с другими девушками и никаких свиданий с той, с которой я в фейковых отношениях. Мой член будет очень часто встречаться с моей правой рукой. Прямо как в школе.
Я закрываю глаза и перебираю в голове привычные фантазии. Хоккейные зайки, порно, модели в нижнем белье, все, чем годами пополнялся мой банк грязных фантазий. Мозг зацепился за один знакомый сценарий, и я начинаю нежно поглаживать свой член, представляя Скарлетт Йоханссон в костюме Черной вдовы, стоящей на коленях, ее большие глаза смотрят на меня, умоляя о моем члене. Ее губы образуют идеальный круг — словно приглашая меня войти. Но когда я снова смотрю вниз, ее светлые волосы становятся темными, длинными и падают на плечи. И эти глаза, черт возьми. Льдисто-голубые.
Да, моя фантазия только что вернулась к тому, чего я пытался избежать.
Твайлер Перкинс.
Я зашел слишком далеко, чтобы остановиться, поэтому я погружаюсь в свои фантазии, водя рукой вверх и вниз по члену долгими движениями. Наблюдая, как кончик скользит
Стук в дверь.
— Йоу, Кэп! — зовет меня Джефферсон.
— Да? — произношу я, вздрагивая от тяжелого дыхания.
— Завтрак в десять.
— Понял. Скоро буду.
Образ Твайлер исчезает, уступая место упрекающему взгляду Нади. Прошлой ночью она больше чем просто предупредила меня.
— Твайлер не похожа на большинство девушек. — В её тоне чувствовалась, думаю, скрытая враждебность.
— Очевидно, ты хочешь мне что-то сказать. — Поднимаю подбородок. — Я весь во внимании.
— Твайлер особенная.
— Хорошо.
— Она многое пережила, и в ее жизни были очень дерьмовые мужчины, а хорошие мужчины… что ж, — она сглотнула, — на них она тоже не может положиться. Ей не нужны игры, Риз. Ей нужна доброта, стабильность и кто-то, кто готов помочь ей справиться с ее уязвимостью, и если ты рядом с ней не для того, чтобы помочь с этим, то прекращай, что бы ты ни делал, прежде чем она пострадает.
От ярости в глазах Нади, мои яйца немного сжимаются. Твайлер сказала, что единственное, на что она может рассчитывать в Наде, — это ее преданность. И после прошлой ночи в этом нет сомнений.
— Слушай, — сказал я, глядя ей в глаза. — Ты права. Она не такая, как все, в хорошем смысле, в самом лучшем смысле. Она мне нравится. Она забавная, необычная и…
Чертовски здорово целуется.
— Она всегда меня удивляет, и прошло уже много времени с тех пор, как меня окружали девушки, которые смогли бы меня удивить.
По другую сторону бара из коридора вышла Твайлер, и я быстро оглядываюсь через стол.
— Я не собираюсь причинять ей боль, но если я это сделаю, у тебя есть полное право надрать мне задницу
Надя протягивает руку.
— Договорились.
Мы пожимаем друг другу руки. И вот, несколько часов спустя, я лежу с членом в руке, представляя её подругу в своих развратных фантазиях.
Во второй раз.
«Господи», думаю я, отпуская член и чувствуя, как сдуваются мои яйца. Я гребаный мудак.
Я не вижу ее до тех пор, пока после обеда не прихожу в качалку перед тренировкой.
На ней снова тренерская форма, хотя в спортзале жарко, и она сменила худи на футболку «Хоккейная команда Уиттмора» и шорты.
В тренажерном зале немноголюдно. Тренировка начнется только через полчаса, но я почувствовал необходимость немного сбросить напряжение. Остальные ребята в зале, должно быть, чувствуют то же самое, либо они пришли на заранее назначенную встречу с тренером Грином или Твайлер.