Игра в любовь с форвардом
Шрифт:
Когда каждая мышца ее тела расслабляется, я кладу руки на матрас и медленно веду языком вверх по ее телу: от живота к обтянутым кружевом сиськам, пока не добираюсь до ее рта и снова не целую ее.
— Руби была права, — говорит она после того, как я помогаю ей снова надеть эти сексуальные трусики, и мы устраиваемся на подушках.
— В чем? — Спрашиваю я, стараясь понять.
— Она сказала, что ты хорош в орале. Что твой рот создан для этого. — Она прижимается ко мне. Мой бок охренительно болит, а член пульсирует, но мне достаточно того, что она
— Да? — Я не прочь напроситься на комплименты. — Ну, это не только моя заслуга. Ты тоже отлично справилась.
— Видишь, в этом и прикол. Итан пытался довести меня оралом пару раз, но мне не нравилось. — Она опускает подбородок. — Я думала дело во мне.
— Определенно, не в тебе, — я провожу рукой по ее животу и обхватываю ее между ног. — У тебя фантастическая киска. А он просто гребаный неудачник, который не знает, как доставить удовольствие женщине.
Она прижимается носом к моему боку, пряча лицо.
— Боже, ты такой странный, и из твоего рта вырывается столько грязных слов.
— Не-а, я просто горячий и грязный для тебя.
— Я заметила. — Её взгляд скользит вниз, к моей эрекции, которая пытается вырваться из штанов. Она протягивает руку и говорит: — Я могу…
— Как бы сильно я тебя ни хотел — господи, мои яйца прямо сейчас ненавидят меня — а я реально пиздец как хочу тебя. Почти уверен, что если ты дотронешься до моего члена, Солнышко, то я сломаю ребро. — Я переплетаю наши пальцы. — Не хочу, чтобы меня хоть что-то сдерживало, когда я наконец смогу заполучить тебя.
Она выглядит удивленной моим признанием, но это чистая правда.
— Но знай, я собираюсь сделать тебя своей. — Провожу пальцами по её щеке, а затем принимаю героическое решение немного отодвинуться. — Ты не могла бы передать мне ноутбук вон там?
Она наклоняется и берет его с прикроватного столика. Господи, какая у неё задница! Я почти пересматриваю свое решение подождать, пока полностью не восстановлюсь.
Нет. Нет. У меня есть сила воли. К тому же, я гребаный эгоист.
— Для чего он тебе? — спрашивает она, протягивая мне ноут.
— Насколько странным будет, если после секса мы досмотрим ту документалку? Мне реально надо знать, что за фигня произошла с теми людьми. Они выпьют «Kool-Aid» (прим. переводчика. Имеется ввиду случай с массовым суицидом культа, когда в растворимый напиток фирмы «Kool-Aid» добавили цианистый калий) или просто потеряют самоуважение и все деньги?
— Может показаться странным кому-то, но не мне, — говорит Твай, откидываясь на мою подушку. — Ты, как и все мы, пристрастишься к тру крайм.
Сомневаюсь. Есть только одна вещь, к которой я пристрастился, и она сейчас рядом со мной.
— Так что все это значит?
Выполняю серию повторений, держа в каждой руке гири по 7 кг. Это вдвое меньше, чем обычно,
— Что именно? — спрашиваю я на выдохе.
— Ты и ДиТи, — говорит Аксель, поднимая свои веса. Рукава его майки обрезаны, открывая покрытые татуировками руки. — Обычно на тренировках вы не можете отвести друг от друга глаз, но сегодня избегаете смотреть друг на друга.
Он прав. Я не смотрю на нее, но когда мы в одной комнате, каждая частичка моего тела, а в частности член, знает в какой части комнаты находится Твайлер и ее горячее маленькое тело. Мы договорились не делать ничего, что могло бы вызвать подозрения тренера Грина. Включая зрительный контакт.
Это и к лучшему. Я отчаянно нуждался в ней с тех пор, как статус наших «фальшивых отношений» изменился на «тайные». Мы допоздна смотрели ее безумное шоу про культы и разговаривали. Целовались. Только целовались. Не могу вспомнить, когда в последний раз мне хватало просто подурачиться с девушкой и не ждать большего. Блядь, было идеально.
Но прошло уже три дня, и синяк на моем боку наконец-то заживает. Если я не пересплю с этой девушкой в ближайшее время, то буквально взорвусь.
— Она сделала мне одолжение и помогала с Шэнной. А теперь, когда Шэнна отвалила, нет причин продолжать игру. — Позволяю своему взгляду переместиться туда, где она работает с одним из парней. — Это никогда не было чем-то настоящим.
Я хоккеист, а не актер, но та чушь, которую я говорю на льду, должно быть звучит правдоподобно, потому что похоже Аксель купился. Он проследил за моим взглядом и сказал:
— Она довольно симпатичная.
Моя реакция мгновенна.
— Нет.
Он смеется и проводит рукой по своим светлым волосам.
— В смысле «нет»?
— Держись от нее подальше, чувак. — Я ставлю гири и хватаю со скамейки полотенце. — Нам нельзя с ней связываться. Помни предупреждение Грина.
— То, о чем Грин не узнает, никому не повредит. — Он снова смотрит на Твайлер, и я вижу интерес в его глазах. — Она была бы не первой девушкой, которую мы делим.
Как хорошо, что я уже положил гири, потому что Аксель опасно близок к тому, чтобы получить травму. Поворачиваюсь и вторгаюсь в его пространство. Мой голос низкий, когда я говорю:
— Как твой капитан и друг, я говорю тебе, чтобы ты отвалил на хуй. Эта девушка под запретом.
Челюсть Акселя дергается, как будто он обдумывает варианты, но мы оба знаем, что у него их нет. Я добился своего, и ради Твайлер я не боюсь пойти еще дальше. Он, должно быть, пришел к тому же выводу, потому что медленно улыбнулся мне и поднял руки.
— Не беспокойся, чувак. В любом случае, она кажется слишком робкой, на мой вкус. Из тех девушек, которые привязываются.
С таким кобелем, как Аксель, не поспоришь. Я провел последние пять месяцев в компании хоккейных заек, но он, за последние три года, завоевал популярность во всех слоях женского населения Уиттмора. Лучшее для него — думать, что она не стоит того и скорее проблема.