Игра в любовь с форвардом
Шрифт:
Я быстро смотрю вниз и вижу, что тонкая, мокрая ткань моей рубашки прилипла к груди. Видно белое кружево бюстгальтера и очертания моих заостренных сосков. Инстинктивно я прикрываю грудь. Моё тело может и холодное, но мои щеки пылают от смущения.
Логан ещё мгновение смотрит на меня, а затем сбрасывает с себя толстовку:
— Вот, можешь надеть ее.
— Спасибо, — говорю я, протягивая к нему руку, но между нами возникает стена мускулов высотой сто девяносто два сантиметра. В руках у него толстовка, та самая, которую я носила сегодня.
— Замерзла, Солнышко? — Его взгляд
Прежде чем я успела что-то сказать, он наклонился и поцеловал меня. Это был не просто поцелуй в щеку или игривый чмок. Нет, это был полноценный поцелуй с языком, который проник между моими губами.
Мои колени едва не подогнулись от неожиданности.
Он отстранился и подмигнул мне, оставляя мои губы пылающими, а сердце колотящимся. Затем он ушел легкой, непринужденной походкой.
Я обняла себя, и в этот момент заметила, что Логан наблюдает за мной с хмурым лицом.
— Он что сейчас, образно говоря, пометил тебя? — спросил он.
Я посмотрела на удаляющуюся фигуру Риза, чувствуя себя ошеломленной и растерянной:
— Да, думаю, он так и сделал.
ГЛАВА 16
РИЗ
Как капитан, я всегда стремлюсь быть примером для остальных. Это означает, что я первым прихожу на арену и часто ухожу последним. Хотя я и стараюсь донести до всех членов команды свои ожидания, мне также нравится находиться в спортзале или раздевалке до того, как там собираются остальные. В такие моменты, когда комната наполняется голосами и хлопаньем шкафчиков, я чувствую себя по-настоящему живым.
Сегодня день игры — наш третий и предпоследний предсезонный матч. Автобус прибудет только через час, и я не ожидаю увидеть здесь кого-то еще, кроме, возможно, тренера Брайанта, который, как я полагаю, заперся в своем кабинете и в последнюю минуту обдумывает стратегию. Однако звук голоса тренера Грина в тренировочном зале привлекает мое внимание, особенно когда я слышу, как он произносит мое имя.
Охваченный любопытством, я прохожу по коридору и прислушиваюсь.
— Я не думал, что такая проблема может возникнуть с тобой, Твайлер, поэтому никогда не чувствовал необходимости поднимать этот вопрос. Ты всегда была сосредоточена и сохраняла дистанцию с игроками.
Я слышу шелест бумаг.
— Черт возьми, тот факт, что ты ненавидишь спортсменов, был аргументом в пользу моего согласия принять тебя в хоккейную программу.
— Это не проблема, — уверенно отвечает Твайлер. — Я признаю, что в этом году я подружилась с несколькими игроками, и именно это вы видели на фотографии, опубликованной в новостной рассылке кампуса. Двое моих друзей участвуют в волонтерском проекте, спонсируемом колледжем.
— Он буквально висит на тебе, а ты носишь его толстовку. Я не девочка-подросток, чтобы не понять, что происходит.
— Это значит, что мне было холодно, и Риз предложил мне свою толстовку. — Она повышает голос. — Вы же знаете, какой Кейн — как и все остальные — он флиртует без остановки. Это их единственное умение, помимо катания на коньках и забивания голов. Но мы с вами оба знаем, что
Три недели назад я бы с ней согласился, но сейчас я в этом не уверен. Она всегда была странной девушкой, которая околачивалась в тренировочном центре. Достаточно крутая, но ничего особенного. Теперь я знаю, что это не так. Она умная, и да, все еще странная со своим обаянием серийной убийцы и нелепой неуверенностью в себе, но она милая. Нет, она чертовски великолепная.
Возможно, я пересмотрю свой типаж.
Грин вздыхает, и я мысленно вижу, как он задумчиво поглаживает свои отвратительные усы.
— Ладно. Я верю тебе. Это показалось мне неправдоподобным. Ты и Кейн? — Он усмехается, и меня раздражает его недоверие к идее о том, что мы можем быть вместе. — Я знаю, что, если тренер Брайант узнает об этом, он попросит заменить тебя. Я не заинтересован в этом, так что считай это своим предупреждением. Я не могу допустить, чтобы мои стажеры-женщины встречались с игроками, особенно с такими талантливыми, как Кейн, в этом сезоне у него есть только одна задача — сохранить здоровье и привести нас на турнир. Это понятно?
— Да, сэр, — с облегчением в голосе отвечает она. — Я обещаю, что подобное больше не повторится.
— Хорошо, — говорит он. — Ты станешь отличным тренером, Твайлер. Ты заботишься об игроках и команде, но для тебя, как для женщины в спорте, где доминируют мужчины, соблюдение границ будет крайне важным на протяжении всей карьеры.
— Да, сэр, — повторяет она. — Я понимаю.
— А теперь начинай собирать снаряжение для игры. Автобус скоро прибудет.
Я отступаю в сторону, прежде чем она выходит в коридор, не желая застать её врасплох. Чёрт возьми, это не то, чего я хотел. Она ясно дала понять, что это соглашение никак не должно повлиять на её стажировку, но оно влияет. И не потому, что она что-то сделала. А потому, что мне нужно было обозначить свою территорию.
Когда я впервые увидел Твайлер, сидящую на ступеньках своего дома в моей толстовке, это вызвало во мне бурю эмоций, которых я не ожидал. Это напомнило мне о том, как она лежала в моей постели выглядя при этом чертовски сексуально, это воспоминание превратилось в нечто первобытное. Гордое. Мне нравилось, что на ней было моё имя и номер. Я хотел, чтобы все вокруг тоже это увидели. Поэтому, когда она дала мне две возможности вернуть толстовку, я отказался от обеих.
Этот эгоистичный поступок просто разрушил то, что было для неё самым важным. Теперь я чувствую себя полным мудаком.
Слышу как в конце коридора тренер Грин выходит через заднюю дверь. Хотя я понимаю, что не должен этого делать, но желание проверить, как там Твайлер, пересиливает все доводы разума, и я отправляюсь на ее поиски.
Под дверью кладовки мелькает тень. Как иронично, что это место стало нашим тайным убежищем, учитывая, что мы так тщательно скрывали нашу договоренность от ее босса.
Я открываю дверь и вхожу внутрь.
Не похоже, что она рада меня видеть. На самом деле, она выглядит чертовски подавленной. Ее глаза покраснели, и я могу сказать, что она старается не заплакать.