Игроки и жертвы
Шрифт:
– Илона!!!!
– Кирилл разбился на трассе, - бледными губами ответила она.
— Нет, — выдохнула я, чувствуя, как земля уходит из-под ног. — Это... это ошибка, да?
Илона бросила на меня взгляд, полный горечи и бессилия.
— Нет, Агата, — прошептала она, но голос её был как нож, режущий воздух. — Это не ошибка. Это конец.
— Где он?! — сорвалась я, подходя к ней почти вплотную. — Где он, Илона?!
Она долго молчала, словно собираясь с силами, а потом тихо сказала:
– В морге, Агата. Его, точнее, то, что осталось,
Мир вокруг словно погрузился в вязкий туман. Звуки стали глухими, движения замедлились. Я стояла, не веря услышанному, пока сердце бешено колотилось, пытаясь вырваться из груди.
Илона всё ещё смотрела на меня, её лицо было мёртвенно-бледным, а губы дрожали, будто она сама до конца не могла осознать, что только что сказала. В её глазах не было прежней уверенности — только боль, отчаяние и затаённый ужас.
— Нет… — прошептала я, чувствуя, как меня окутывает холод. — Нет, Илона… ты… ты ошибаешься…
Кто-то в штабе захлебнулся всхлипом, а затем раздался глухой стук — человек упал на стул, не в силах стоять. Грохнула чашка, рассыпая осколки и лужу кофе по полу. За окнами бушевала гроза, каждый раскат грома был словно крик, разрывающий тишину.
— Это ошибка… — я шагнула вперёд, будто пытаясь выбраться из кошмара, из липкой ловушки собственных мыслей. — Это не он. Это не может быть он!
Илона молча качнула головой, словно слова были для неё уже невозможны. Она сжала кулаки и отвела взгляд, но в её молчании было всё: подтверждение, боль, бессилие.
Я судорожно выдохнула, чувствовала, как ноги становятся ватными. Всё, что держало меня на плаву — его взгляд, его сила, его обещания — рухнуло в одно мгновение. Словно весь мир пошёл трещинами.
— Это… неправда, — выдохнула я, хотя сама уже не верила своим словам.
Мир окончательно рухнул под тяжестью этой мысли. Каждое слово в голове било сильнее предыдущего, заставляя сердце сжиматься до боли. Я обхватила голову руками, как будто это могло остановить потоки воспоминаний, что неслись нескончаемой лавиной. Его голос, его прикосновения, его взгляд, полный отчаяния и любви, когда он говорил, что хочет быть рядом, — всё это сейчас обрушилось на меня с сокрушительной силой.
Я содрогнулась, почувствовав, как ноги подгибаются. Илона бросилась ко мне, удерживая за плечи, но её руки казались далёкими и ненастоящими. Всё стало чужим, всё перестало иметь значение.
— Агата, хватит! Ты должна держаться! — её голос звучал резко, почти грубо, но я не могла сосредоточиться. Он не доходил до меня сквозь гул в ушах.
— Я убила его… — прошептала я, и эти слова ударили больнее любого грома за окном. — Это я, Илона. Моё упрямство, мои страхи… Если бы я просто… Просто сказала ему, что… что я тоже… я тоже его люблю! — голос сорвался, я задыхалась в собственных слезах, в этой невыносимой тяжести.
Где-то хлопнула входная дверь. Этот звук ударил по ушам резким, болевым чувством отчаяния.
В хаосе звуков я не понимала, что происходит. Голова шла кругом, казалось,
Я услышала, как кто-то прошел по коридору, и затем дверь снова хлопнула. Ещё громче. Шаги приближались, быстрые и решительные. Кто-то снова вскрикнул, кто-то всхлипнул, кто-то уронил бумаги.
– Ээээ – услышала я знакомы и такой родной голос, - не понял, это что у вас происходит?
Мне показалось, я сошла с ума. Подняла голову и увидела стоявшего в дверях Кирилла, на которого все, кто находился рядом смотрели как на призрака, не в силах произнести ни слова.
– Кир…. – у меня перехватило горло, -Кир! – отбрасывая Илону с пути, я рванулась к нему, обнимая за шею.
Он был мокрый, немного взъерошенный, удивленный, но прижал меня к себе так крепко, что, казалось, ещё немного — и я задохнусь. И я не могла отпустить его. Мокрая одежда холодила кожу, но в этот момент это было совсем не важно. Его руки были горячими, живыми, настоящими.
— Ты… ты живой… — шептала я, не в силах сдержать слёз. — Ты здесь… Я люблю тебя, Кир… люблю…. – целовала его так, словно мы были совсем одни.
– Агата, - он держал крепко, не давая упасть, - родная моя… Любимая моя….
– Кир… - в глазах потемнело.
Кирилл успел подхватить меня, прежде чем я окончательно потеряла сознание. Я чувствовала, как он бережно держит меня, его голос, тёплый и заботливый, доносился до сознания, словно издалека.
— Агата… держись, солнце мое. Всё хорошо, я здесь. — Он говорил это снова и снова, как заклинание, успокаивая меня своей уверенностью и теплотой.
Всё вокруг казалось размытым, только его голос и его прикосновения оставались чёткими. Где-то на фоне я слышала, как Илона отдавала резкие распоряжения:
— Принесите воды! И что-нибудь сладкое! Быстро!
— Кирилл… — едва шепнула я, хватаясь за его рубашку. — Не отпускай… никогда не отпускай.
— Никогда, — твёрдо ответил он, и в его голосе было столько силы и нежности, что это вернуло меня к реальности. — Я никуда не уйду, Агата. Никогда.
Когда пришла в себя, надо мной стояла женщина в малиновой форме скорой, что-то вкалывая в руку. Кирилл ходил из стороны в сторону и орал на Илону таким матом, что даже я сразу не поняла, что он хотел сказать.
– Сука ты ненормальная! Илона, блядь!
Илона слушала его крик приподняв одну бровь.
– Кир… - позвала я.
Он тут же подошел и сел на край дивана, на котором я лежала. Серые глаза еще полыхали гневом, но в них уже проступили и любовь и страх за меня.
– Кирилл…. Что случилось?
– Эта сука тебя едва на тот свет не отправила.
– У вас от шока сахар резко упал, - заметила фельдшер. – Хорошо догадались в вас очень сладкий кофе влить…
– Да жива она, и жить еще долго будет, - пожала плечами Илона.