Игроки и жертвы
Шрифт:
– Она твоя маленькая копия, - услышала над ухом нежный, глубокий бархатистый голос Кирилла, который сел рядом со мной, протягивая чашку с ароматным кофе. Сел так, чтобы касаться меня, положа руку на спинку лавочки, обнимая за плечи.
Я улыбнулась, глядя на Аринку, которая теперь, обхватив турник обеими руками, пыталась подтянуться, гримасничая от усилий, но не сдаваясь.
— Ага, особенно упрямством, — ответила я, взяв из рук Кирилла чашку. Тепло кофе приятно согревало ладони, его аромат смешивался с запахом моря и цветущих деревьев вокруг.
Кирилл тихо рассмеялся, его смех звучал глубоко и уютно. Он наклонился чуть ближе, едва касаясь
— Ты только на себя посмотри, — шепнул он. — Когда смотришь на неё, у тебя точно такой же блеск в глазах. И такая же улыбка, от которой… — он сделал вид, что задумался, а затем с нарочито серьёзным видом закончил: — …от которой я теряю голову.
Я закатила глаза, но улыбка сама собой растянулась на губах.
— Льстец, — тихо пробормотала я, но, прижавшись ближе к его плечу, уже не скрывала того, как приятно было слышать эти слова.
Мы молча сидели, наблюдая за Аринкой, которая наконец-то слезла с турника и теперь махала нам руками, вся раскрасневшаяся и счастливая.
— Её невозможно не любить, — вдруг сказал Кирилл, крепче обнимая меня. — Ты подарила ей всё самое лучшее, знаешь? В ней — весь твой свет.
Я повернула голову, чтобы взглянуть на него. В его глазах было столько тепла, что на секунду у меня перехватило дыхание.
– Кир…
— Агата, — тихо сказал он, глядя прямо в мои глаза. —Я просто люблю. Тебя. Её. Вы — самое настоящее, что есть в моей жизни. И я благодарен за каждый день, который ты даёшь мне провести рядом.
– Она доверяет тебе, Кир…. Она чувствует тебя…. – я невольно закусила губу, побеждая свои страхи. – Порой мне кажется, вы ладите даже лучше, чем я с ней…
– Вы девочки, вам можно…. – улыбнулся Кирилл, привлекая меня ближе к себе.
Я потерлась щекой о его плечо в мягкой хлопковой футболке, чувствуя знакомый запах — смесь его любимого древесного аромата и легкой свежести морского бриза, который тут, в Батуми, был повсюду. Положила голову, чуть прикрывая глаза. Тепло его тела рядом, уверенность в каждом движении — всё это стало для меня чем-то почти незаменимым за последние недели.
— Расскажешь мне, что ты с Анной сделал? Что нашел? — спросила я тихо, стараясь не разрушить этот момент, наполненный теплотой и какой-то невероятной близостью.
Он чуть напрягся, но тут же расслабился, его рука, лежавшая на моей спине, начала медленно двигаться, будто успокаивая меня. В его жестах не было ни намека на спешку, только терпение и мягкость, которые он демонстрировал так часто, особенно рядом с Аринкой.
Мы так и не говорили об этом. Сначала выигранные выборы. Ночь празднования и первое совместное утро, когда Кир не отходил от меня не на шаг, все еще не веря в то, что мы вместе. Первый приготовленный на его кухне завтрак, не потому что мы были голодны, а потому что это было приятно – готовить для него, готовить рядом с ним. Потом — прощание с Илоной. Она вернулась в Питер, оставив за собой ощущение закрытого, но важного этапа. А затем — спешные сборы, перелет в Батуми и этот долгожданный, но такой нервный приезд.
Бабуля, встретившая нас у порога, крепко сжала меня в объятиях, затем скользнула взглядом по Кириллу, будто пытаясь прочитать его до самого основания души. Аринка стояла рядом, вцепившись в мою руку, как будто боялась, что это всё — мираж, который может рассыпаться в любой момент.
И Кирилл, тот самый Кирилл, который вел переговоры с федеральными властями, ломал схемы губернатора и выигрывал выборы, вдруг выглядел растерянным.
— Здравствуйте, Мария, — сказал он тогда, слегка кивнув. Его голос был ровным, но я видела, как напряглись его плечи, и почти слышала, как громко билось его сердце.
— Здравствуй, Кирилл, — сухо ответила она, но её взгляд говорил больше слов. Теплота появилась не сразу, ей было тяжело видеть рядом со мной другого мужчину, так не похожего на ее сына, но со временем она увидела в нём то, что видела я: его искренность, готовность быть рядом, даже когда всё кажется слишком сложным. И любя меня, приняла его.
А потом была Аринка. Ее сближение с Кириллом было гораздо быстрее, чем я могла предполагать. Но Кирилл умел ждать. Он относился к ней с таким трепетом, словно она была хрупким фарфором, который может расколоться от одного неловкого движения. Он находил способы говорить с ней на её языке, быть рядом, когда она того хотела, но никогда не навязывался. А она…. Она слишком сильно хотела увидеть рядом с собой отца. Павла она помнила плохо, он остался в ее памяти теплым, любящим образом, который постепенно заменяла фигура Кирилла.
Кирилла, который смотрел на нас как на величайшую ценность в своей жизни. Лишенный природой права быть отцом, он так долго жил этой мечтой, что сейчас словно восполнял каждое мгновение своего прежнего одиночества.
Я не хотела отвлекать его. Но сегодня поняла, что могу, наконец узнать, что же все-таки произошло, когда Анну поймали с поличным.
Кирилл помолчал.
– Ничего я с ней не сделал, родная. Работает на комбинате, в канцелярии. С сохранением заработной платы. Это было частью сделки, на которую она пошла. Она племянницу сильно любит…. И, как не странно, та ее тоже. Когда моя служба охраны ее за жабры взяли, эта твоя Светка…. Соловьем запела. Она в администрации губернатора место старшего помощника младшего слесаря занимает, ничего не решает. Поэтому мои ее и пропустили, ни у кого даже подозрений не возникло. Да и сама Анна доносила не все… Не знала она, Агата…. Что той ночью я…. – горло его перехватило от боли и ненависти к самому себе.
Я повернулась и коснулась его губ своими, вкладывая в этот поцелуй всё, что чувствовала. Это был не просто жест. Это было обещание: я с ним, несмотря ни на что. Его вина больше не имеет власти над нами. Он ответил, на время прерывая наш разговор, не отказывая себе в удовольствии снова и снова целовать меня.
– Она думала, - продолжил он, - что у нас просто свидание было. За деньги…. И бумаги те передала, неприятные, но не критичные, лишь бы что-то передать, но чтоб у меня был шанс выкрутиться. И делала она это все не потому, что подставить хотела, а потому что племяннице помогала. В общем, ниточка пошла. А Светке в мозгах отказа нет – не глупая баба. Сразу поняла, что с теткой ее будет – как минимум промышленный шпионаж. А она, Агата, у губернатора бумажки перекладывает. Некоторые из них читает. И картинки в голове складывать умеет. Она давно для себя, на всякий случай, папочку сделала. И много интересного в той папочке насобирала за два года. По мелочам, однако было там кое-что. А именно, схема хищений денег на президентских выборах. Тех денег, которые федералы направляли. Они их на агитацию выделяли, а деньги в один весьма интересный фонд, должность в котором занимает, о диво! Троюродная сестра Суханова - уходили, причем не только федеральные, но и региональные, а дальше…. – он махнул рукой.