Игроки и жертвы
Шрифт:
Меня прервал телефонный звонок.
Я глянула на экран, и снова почувствовала боль в душе. На экране светилось имя Кирилла. Сердце ёкнуло, и привычные за последние месяцы смесь радости и горечи накатила новой волной. Я пару секунд смотрела на телефон, как будто надеясь, что это звонок уйдёт сам собой, но он не прекращался. С трудом, но приняла вызов.
– Да, Кирилл.
– Агата…. – голос его дрогнул. – Я пока на работе. Скорее всего сегодня домой не вернусь…
– Хорошо. Конечно… - ответила спокойно и сдержанно, возвращаясь к тому давно забытому тону
В его голосе прозвучала напряженная пауза, словно он пытался сказать что-то еще, но не находил слов. Он, видимо, понял холод в моем ответе и замолчал, окончательно превращая разговор в сухой, деловой обмен фразами.
— Тогда… не буду тебя задерживать, — наконец произнес тихо. — До связи.
— До связи, — отозвалась я, чувствуя, как слова застревают в горле, и быстро завершила разговор, чтобы не дать ему услышать, как дрогнул мой голос.
После звонка ощущение пустоты стало почти невыносимым. Казалось, что разговор расставил всё на свои места, точно подтвердив: мосты, которые связывали нас с Кириллом, окончательно разрушены. Я провела пальцем по экрану, где еще несколько мгновений назад светилось его имя, и осознала, что, несмотря на все, он останется в моей жизни, пусть даже просто как память. Закрыла глаза, уронила голову на руки и почувствовала, как из глаз хлынули слезы боли, тоски и обиды.
Последующие дни стали намного более спокойными и рабочими. Визит федералов продолжался почти три дня, напрочь сорвав всю пленарную неделю, проведенную в усеченном варианте. Впрочем, никто от этого ничего не потерял, все готовились выйти на финишную прямую на выборах. Я свою роль играла до конца, отойдя сейчас немного назад, предоставляя Кириллу быть на первых ролях везде, где только можно. Мы выиграли как публичную, так и аппаратную войну, поэтому подвохов от кампании больше не ждали.
Илона, как обычно, была в своем репертуаре, устраивая настоящий хаос вокруг, но её привычные резкие высказывания и метания по штабу скорее поднимали настроение, чем напрягали. Она ругалась на всех подряд, включая меня и Кирилла, но это уже стало чем-то вроде утешительного ритуала, напоминающего о завершении проекта.
Я всё больше отдалялась от Кирилла, чувствуя, что наш сложный союз ради общего дела подошел к своему естественному финалу. Мы оба не говорили об этом вслух, но с каждым вечером молчаливо расставляли точки над "i", закрывая двери своих комнат и позволяя друг другу возвращаться к собственным жизням. Время от времени он сообщал мне новости или делился рабочими моментами, но это были уже дежурные фразы, не больше. Я старалась уйти к себе пораньше, чтобы провести вечер за длинными разговорами с Ариной и бабушкой — они словно вернули мне кусочек жизни, утраченной за всё это время.
В этих беседах я снова ощущала, что мир, в котором я была нужна и где меня любили просто за то, что я есть, был не здесь, а там, среди близких людей.
А по ночам тихо плакала от тоски и осознания того, что расставание с Кириллом будет не простым для меня. Иногда, глядя в ночной потолок комнаты,
Но понимала – нет у нас шанса. Даже если он не оттолкнёт сейчас, дальше будет только хуже.
В субботу, накануне выборов, звонок бабули застал меня на кухне, где я готовила себе кофе. Кирилл был дома, но сидел в своем кабинете.
– Агата, мы сделали котику все прививки и чип. Но доктор сказал, что прежде чем нас пустят через границу – придется ждать 30 дней… там что-то с прививкой от бешенства связано…
– Ну… блиин…. – вырвалось у меня. – Ладно, что-нибудь придумаем, - я поставила планшет на стол, чтобы видеть бабулю. – Думаю с Кириллом мне удастся договориться, чтобы он подержал кота в доме. Потом заберем.
– Как он? – тихо спросила бабуля.
– Нормально все. Устаканилось. Думаю, через неделю я смогу к вам приехать, - краем глаза увидела, что Кирилл заходит на кухню и кивнула ему. – У вас все нормально?
– О, дорогая, у нас все супер! Вчера ездили в дельфинарий, сегодня у нас прогулка в парке…. Нам ни в чем не отказывают, Агата.
– Бабуль… - я замялась, краем глаза замечая, что уходить с кухни Кир не собирается, напротив, он демонстративно сел в глубокое кресло, не скрывая того, что слушает разговор. – Вы там…. ты Арину немного останавливай, ладно…. Я там вам… перевела немного… хватит жить за чужой счет…. Ладно?
Глаза Кирилла зло прищурились, губы поджались.
— Агата, родная, ну что ты такое говоришь? — смутилась бабушка, покачав головой. — Нам ничего не нужно, а Кирилл нам так помогает, что мы ни на что не жалуемся.
Я заметила, как выражение лица Кирилла стало ещё более жёстким. Он скрестил руки на груди, и его взгляд буквально сверлил меня.
– Ладно, подожди, - я хотела уйти с кухни, чтобы продолжить разговор наедине, но рука Кирилла перехватила мою настолько жёстко, что я даже вздрогнула. Он глазами приказал мне продолжать разговор при нем.
Я сглотнула, чувствуя, как от его цепкого взгляда и сжатой на моей руке ладони по телу пробежала волна напряжения.
— Бабуль, — неуверенно продолжила я, заметив, как её взгляд с экрана стал чуть тревожным. — Я тебе позже перезвоню, хорошо?
— Агата, ты всё в порядке? — спросила она, подмечая что-то неладное в моем лице.
Я быстро кивнула, но Кирилл, не смягчив хватки, произнёс:
— Простите, Мария Павловна, я вмешаюсь. Думаю, мы с Агатой должны обсудить наши... совместные планы. Возможно, она не всё вам объяснила.
– Бабуль… - я выдернула руку, - позже поговорим! Ты что творишь?
– обернулась я к Кириллу, отключая связь.
– Это ты что творишь? Просто берешь и выкидываешь меня из своей жизни? Две недели меня просто игнорируешь! Закрылась передо мной! Все, Агата? Я больше не нужен, выбрасываешь за ненадобностью, как старый башмак?
– Кирилл, а что нас связывало? Только то…. – я сглотнула, отведя глаза. – Мы добились всего, что хотели, теперь я хочу вернуться к своей жизни. Ты вернешься к своей.