Их любимая кукла
Шрифт:
– Это ты мне показываешь? Ты тоже считаешь её жуткой? – спрашиваю почему-то шёпотом.
И в мыслях мелькает калейдоскоп картинок, со стремительно несущимися навстречу домиками-шариками и мостиками между ними. Дыхание перехватывает ужасом и ощущением свободного падения. Внезапные тиски чьих-то объятий и резкий сильный удар выбивают из меня дух... и буквально выбрасывают из видения.
Я в красках вспоминаю, как черноволосая сука просто взяла и просто бросила этого милого малыша в пропасть. Конечно, он считает её жуткой.
–
Глава 35
Время снова потянулось паленной резиной.
Вернувшись в спальню, я немного побродила по остальным комнатам, чтобы осмотреться. Не столько из чувства настоящего любопытства, сколько из желания не поддаваться чёрному унынию. Интерьер ожидаемо оказался чуждым и необычным, и будь я менее заторможенной, наверное, гораздо более внимательно рассмотрела бы каждую деталь.
Но, истощённая физически и морально, я таращилась на все эти вычурные, диковинные предметы интерьера словно со стороны и практически слепо. Нашла даже дверь, притом незапертую. Но идти куда-то, искать что-то... просто не хотелось. Бежать с планеты мне некуда. Да и не решит это моих проблем, не вернёт меня назад, домой. А смотреть достопримечательности, или общаться с кем-либо у меня тем более нет настроения.
Так что все мои попытки бороться с апатией и унынием скоро сошли на нет.
Ничего умного в голову не приходило. Решение не находилось. Безумный страх физической смерти, боль жестокого предательства, тоска по моей прежней понятной, земной жизни, только усугубили и без того расшатанное, угнетённое состояние психики. И чем дальше, тем сильнее я начала склоняться к мысли, что нужно согласиться на условия Хаманы, и уже будь что будет.
Спустя несколько часов тягостного бездействия, бесцельно валяясь на кровати, таращась теперь уже в кремово-белый потолок, украшенный плавными, изысканными рельефами, и поглаживая устроившегося рядом со мной Трещотку, я вдруг слышу в соседней комнате какой-то шум.
Мой маленький друг испуганно дёргается и, кубарем скатившись с кровати, забивается под странную конструкцию, которая наверняка призвана выполнять роль диванчика. И уже оттуда посылает мне тихий вибрирующий, и я бы даже сказала, предупреждающий звук.
– Что с тобой? – поднявшись с кровати, заглядываю я в укрытие бедного Трещотки.
Похоже он опять чего-то сильно испугался.
И тут, словно в подтверждение этой мысли, из соседней комнаты доносятся чьи-то шаги.
Может, Хамана снова явилась? Хотя… нет, она вообще бесшумно двигается. Как привидение какое-то.
Тогда кто же это? Кому разрешили навестить заложницу?
Недоумённо нахмурившись, выпрямляюсь и в молчаливом ожидании смотрю на входную арку. И уже спустя несколько секунд вижу, как в проёме появляется высокая фигура незнакомой мне имар в длинном
Ну-у-у... лишь на первый взгляд незнакомой.
– Здравствуй, Женя, – улыбается мне белокожее создание, демонстрируя острые клычки, выступающие из-под тонких губ. В сиреневых фасетчатых глазах отражаются десятки моих растерянных лиц.
Этот голос… я его уже где-то слышала. К тому же…
– Постой, ты говоришь со мной на языке на-агаров? – ошеломлённо выдыхаю я. – Откуда… Чарпатчхе, это ты?
– Я, – склоняет она голову. Длинные белые наросты на голове, словно ворох тонких змеек, соскальзывают ей на грудь.
– Капец, – моему шоку нет предела. – Я… думала, ты выглядишь иначе.
– Выглядела. До того как прошла через преобразование. Эта стадия моего развития осталась позади, теперь я абсолютно зрелая высшая имар, – она раскидывает в стороны тонкие белые руки. А за спиной у неё вдруг раскрываются огромные крылья, тоже белые, со светло-сиреневым рисунком по краю и чёрными полумесяцами на кончиках. – Как тебе мой новый внешний вид? На этот раз мой собственный, как ты и хотела.
– Ошеломительно, – отвечаю вполне искренне.
Вот уж кого я точно не ожидала увидеть. Она же не отзывалась на мои призывы, когда чёртова Хамана засунула меня в тот чёртов шарообразный карцер.
– Благодарю, – чинно склоняет голову Чарпатчхе, складывая крылья обратно. – Я рада, что тебе нравится. И рада, что мы теперь станем сёстрами.
– В смысле? – округляю глаза.
– Ну ты же завтра… – начинает она, но почему-то внезапно умолкает на полуслове, словно её что-то оборвало. По телу имар вдруг пробегает судорога, лицо на миг искажается, а потом сразу становится блаженно расслабленным. – Подругами, Женя. Я хотела сказать... подругами.
Что это сейчас было? Странно как-то... очень.
– Я пришла составить тебе компанию, – благодушно, с каким-то чрезмерным энтузиазмом сообщает Чарпатчхе. – Можем обсудить, что тебя тревожит. Я с удовольствием помогу… разобраться во всём.
– А ты, значит, в курсе всего происходящего, – подозрительно сужаю глаза. – О том, что меня похитила эта непонятно откуда взявшаяся Хамана, тоже знаешь?
В том, что Чарпатчхе знает, я даже не сомневаюсь. Но интересно послушать, что скажет.
– Разве похитила? – склоняет голову набок моя собеседница. – Хамана забрала тебя от недостойных. Спасла от участи их бесправной игрушки.
– Да неужели? – фыркаю.
Ну да. Ну да. Какое великодушие. Будто я просила меня спасать. Терпеть не могу, когда кто-то начинает навязывать своё понимание того, что мне нужно. Наелась этого уже до отвала от матери. Благими намерениями, как известно, вымощена дорога в ад. Притом ад почему-то лишь для того, на кого эти намерения направлены.
– Конечно. Она тебе поможет. Ты обретёшь всё, чего пожелаешь. Нужно только принять происходящее.