Иисус. Человек, ставший богом
Шрифт:
У Иисуса никогда не возникало мысли упразднить закон о субботе. Она была действительно щедрым подарком для людей, нуждавшихся в отдыхе от своих работ и тягот. Наоборот, он возвращает истинный смысл этому закону: суббота, как и все, что исходит от Бога, служит ко благу, отдыху и жизни Его созданий. У Иисуса иная, чем у фарисеев или ессеев, точка зрения. Он не озабочен скрупулезным соблюдением Закона, укрепляющего идентичность народа. Исходя из его переживания опыта Бога, то, что действительно нельзя допустить, так это чтобы Закон препятствовал людям ощущать доброту Отца.
Поэтому Иисус осмеливается лечить и тех больных, которые, совершенно точно, находятся вне смертельной опасности. Похоже, его действия вызвали бурную реакцию в тех слоях общества, где люди придерживались наиболее строгих нравов, а Иисус воспользовался этим моментом, чтобы объяснить конечный смысл своих действий [598] . Суббота — подарок Божий. «Суббота для человека, а не человек для субботы» [599] . Бог создавал субботу не для того, чтобы взвалить на людей бремя или заставить их жить в оковах норм и правил. Чего действительно Бог желает людям, так это добра. Это истинное предназначение
598
Евангелия детально описывают, как Иисус нарушает закон о субботе (Мк 3:1–6, Лк 13:10–17; 14:1–6, Ин 5:1-18; 9:1-40). Невозможно проследить аутентичность каждого эпизода, поскольку они были воссозданы уже после 70 года и в значительной степени отражают конфликты и споры христианских общин с ортодоксальным иудаизмом (Гнилка, Мейер, Шлоссер, Сандерс, Барбаглио), однако никто не сомневается в том, что Иисус нарушал субботу ради исцеления людей.
599
Мк 2:27. Исследователи считают, что это аутентичное высказывание Иисуса, которое, вероятно, бытовало уже вполне самостоятельно. Нечто подобное мы прочитаем позднее у равви Симеона Бен Манассии (180 год): «Суббота отдана вам, а не вы отданы субботе».
Иисус смело защищает свои действия: «Должно ли в субботу добро делать, или зло делать? Душу спасти, или погубить?» [600] Можно «убить» врага в целях самозащиты, но нельзя «лечить»? Возможно совершить такое серьезное зло, как убийство, но нельзя сделать добро больному, исцелив его? Разрешается спасти овцу, упавшую в яму, но запрещается исцелить человеческое существо, поверженное болезнью? [601] Чтобы вылечить больного, Иисус не ждет, пока пройдет суббота. Ему невыносимо видеть страдающего человека и тут же не прийти к нему на помощь. На следующий день, вполне вероятно, Иисус окажется уже в другой деревне, проповедуя Царство другим людям. Важен не Закон, а жизнь, которую желает Бог всем тем, кто страдает.
600
Мк 3:4. Невозможно точно удостовериться в аутентичности этого высказывания.
601
Мф 12:11: «Кто из вас, имея одну овцу, если она в субботу упадет в яму, не возьмет ее и не вытащит?». Ср. также с Лк 14:6 и 13:15. В таком типе высказываний слышится эхо убеждений Иисуса, но надо полагать, что ему не было свойственно углубляться в подобного рода казуистику.
Евангелисты повествуют еще об одном значимом эпизоде. В окружении своих учеников Иисус, как обычно, странствует по дорогам Галилеи. Суббота. В этот день в деревнях семьи собираются за главной трапезой всей недели, однако Иисус и его ученики оказались в чистом поле и чувствуют нарастающий голод. Проходя засеянными полями, они находят несколько колосьев. Недолго думая, они их срывают, лущат руками и съедают. Кто-то начинает их осуждать, и не потому, что они украли то, что им не принадлежит, а из-за того, что в субботу запрещается любая работа. Иисус защищает учеников, напоминая, что когда Давид и бывшие с ним убегали от Саула, то, мучимые голодом, они не раздумывая съели «хлебы предложения», которые могли есть лишь священники. Позиция Иисуса всегда одинакова: ни один исходящий от Бога закон не должен препятствовать удовлетворению жизненно важных потребностей тех, кто страдает или испытывает голод, ведь Бог — Друг жизни [602] .
602
Мк 2:23–28, Мф 12:1–8, Лк 6:1–5. Исследователи считают этот эпизод исторически допустимым. Ученики следовали за Иисусом по Галилее, лишенные необходимого пропитания, и несомненно не раз испытывали чувство голода, прежде чем добирались до какой-либо деревушки. Однако, несмотря на то, что эти слова Иисуса отражают его точку зрения, они были приписаны ему христианской общиной. Не в его стиле защищаться, ссылаясь на иудейские Писания.
Все определяется любовью
Единственной адекватной реакцией на приход Царства Божьего является любовь. У Иисуса нет в этом ни малейшего сомнения. Образ жизни Бога и Его способы поведения должны быть программой для всех. Сострадающий Бог просит своих детей жить, вдохновляясь сочувствием. Его ничто так не обрадует, как это. Строить жизнь такой, какой ее хочет видеть Бог, возможно лишь тогда, когда любовь становится абсолютным императивом.
В своих притчах Иисус неоднократно говорит о сострадании, прощении, принятии заблудших, помощи нуждающимся. Это был его язык проповедника Царства. Но в какой-то момент Иисус начинает говорить и как учитель жизни, представляя любовь в качестве фундаментального и определяющего закона. Он делает это, глубоко и неразрывно связывая два великих предписания, высоко ценившихся в религиозной традиции иудейского народа: любовь к Богу и любовь к ближнему [603] . Согласно христианским источникам, когда Иисуса спросили о том, какая заповедь есть первая из всех, в своем ответе он прежде всего вспомнил заповедь, постоянно повторяемую иудеями в молитве Шма в начале и в конце дня: «Первая из всех заповедей: «Слушай, Израиль: Господь, Бог наш, Господь един есть; и люби Господа, Бога твоего, всем сердцем твоим, и всею душею твоею и всеми силами твоими». Утром того же дня он сам молился этими же словами. Они помогают ему жить, любя Бога всем сердцем и всеми силами. Это действительно главное, но тут же он добавляет другую заповедь, взятую из древней книги Левит: «Вторая подобная ей: “Люби ближнего твоего, как самого себя”. Иной большей сих заповедей нет» [604] .
603
Иисус
604
Мк 12:29–31. Сюжет выдуман автором, но, согласно большинству исследователей (кроме Людемана), ответ Иисуса аутентичен. Его содержание отражает то, о чем действительно думает Иисус. Он воедино связывает следующие два текста: Втор 6:4–5 и Лев 19:18
Любовь к Богу и ближнему — это обобщение Закона, верховный принцип, представляющий в новом свете всю систему законов. Заповедь о любви не находится на одном уровне с остальными предписаниями, затерянная среди других более или менее важных норм. Любовь определяет все. Если какое-либо правило не вытекает из любви или противоречит ей, оно не имеет смысла; оно не служит тому, чтобы строить жизнь, какую жаждет Бог.
Иисус устанавливает тесную связь между любовью к Богу и любовью к ближнему. Они неотделимы. Невозможно любить Бога и игнорировать своего брата. В поиске воли Божьей определяющее не чтение законов, написанных на каменных скрижалях, а обнаружение потребности любить в жизни людей. Не существует священных рамок пространства, где мы могли бы наедине пообщаться с Богом. Невозможно любить Бога в Храме и жить, позабыв о тех, кто страдает. Любовь к Богу, исключающая ближнего, превращается в ложь. То, что обращено против любви, обращено против Бога [605] .
605
Это обобщение, сведенное к любви к Богу и ближнему, зародилось еще в предшествующем Иисусу иудаизме. В книге Юбилеев (II век до н. э.) можно прочесть: «Бойтесь Бога и поклоняйтесь Ему и Храму. Пусть каждый любит своего брата и относится к нему с милосердием и справедливостью». В Заветах двенадцати патриархов (II век до н. э.) говорится следующее: «Любите Бога всю вашу жизнь и любите друг друга с искренним сердцем»; «Любите Бога и ближнего, сострадайте слабому и нищему». Согласно Филону Александрийскому, иудейскому философу — современнику Иисуса, «поклонение Богу» и «филантропия» представляют собой две основные, сопряженные друг с другом добродетели (Virtutes 51, 95). Самое оригинальное состоит в том, что Иисус дословно цитирует два этих предписания и ставит их над всеми остальными, придавая сказанному особую силу.
Иисус не смешивает любовь к Богу с любовью к ближнему, как будто это одно и то же. Любовь к Богу нельзя сводить лишь к любви к ближнему, равно как и из любви к ближнему не следует автоматически любовь к Богу. Для Иисуса любовь к Богу занимает абсолютное первенство и ничем не может быть заменена. Это первая заповедь. Она не растворяется в сплоченности людей. Прежде всего нужно любить Бога: искать Его волю, войти в Его Царство, верить в Его прощение. Молитва устремлена к Богу, а не к ближнему; Царства ожидают от Бога, а не от братьев.
Вместе с тем важно понимать, что ближний не служит средством или поводом для выражения любви к Богу. У Иисуса нет мысли превратить любовь к ближнему в разновидность опосредованной любви к Богу. Он любит людей и помогает им, поскольку они страдают и нуждаются в помощи. Действия Иисуса конкретны, он — реалист. Нужно дать жаждущему стакан воды, потому что он испытывает жажду; нужно накормить голодного, чтобы он не умер; нужно одеть раздетого, чтобы защитить его от холода. Любить человека не самого по себе, а ради любви к Богу, было бы довольно странно. Иисус бы точно этого не понял [606] .
606
Иисус исцелял больных людей, поскольку ему было больно видеть их страдания.
Скорее, он думает по-другому. Кто чувствует себя сыном Божьим или Его дочерью, любит Его всем сердцем, всей душой и всеми силами. Вполне естественно, эта любовь означает послушание, полное расположение и отдачу Отцу, безгранично и безусловно любящему всех своих сыновей и дочерей. Поэтому невозможно любить Бога, не желая того, что хочет Он, и не испытывая безусловной любви к тем, кого любит Он как Отец. Любовь к Богу делает невозможной жизнь в сосредоточении лишь на самом себе и безразличии к страданию других. Именно в любви к ближнему открывается правда о любви к Богу.
Поэтому не удивительно, что ближний в глазах Иисуса приобретает такую высокую значимость. Он не ограничивается напоминанием знаменитой заповеди из Левита: «Люби ближнего своего, как самого себя», а поясняет ее словами, ставшими «золотым правилом»: «Как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте с ними» [607] . Это правило было небезызвестным в иудаизме. Уже в книге Товит, написанной во II веке до н. э., оно встречается в отрицательной форме: «Что ненавистно тебе самому, того не делай никому». В тот же временной период в одной из иудейских книг говорилось о том, «чтобы никто не делал своему ближнему того, чего он не хочет себе» [608] . В другой иудейской книге приведена знаменитая история о предшествовавших Иисусу раввинах. Один иудей подошел к раввину Шаммаю и сказал ему, что станет прозелитом, если тому удастся преподать ему Тору в течение того времени, что он будет стоять на одной ноге. Разгневанный Шаммай прогнал его. Тогда тот же иудей обратился к раввину Гиллелю, который ответил ему: «Не делай другому того, чего не желаешь себе. В этом весь Закон. Остальное — лишь комментарий».
607
«Золотое правило» можно найти в источнике Q (Лк 6:31 // Мф 7:12) и в Евангелии (апокрифическом) от Фомы 15.
608
Тов 4:15; Завет Неффалима 1, 6.