Икосаэдр 2.0
Шрифт:
Сила и тип колебаний, доносящихся с черенка и передающаяся в центры слуха с тонких усиков-вибрисс, говорят о том, что это существо производит звук, различающийся по частоте и амплитуде, проще говоря, пение.
— Фью-ть, фью-ть… пи-пи-пи! Фью-ть.
Подобные звуки может издавать только птица, и судя по всему, певчая или нектарница.
Итак, какая-то мелкая птица присела отдохнуть на черенке. Возможно, я ввел вас в заблуждение столь длинным описанием процесса, на самом деле на идентификацию объекта я затратил около секунды. Не буду обращать на нее внимания, она не опасна, и более того, может принести пользу, если питается
Покой. Ничто не нарушает его, за исключением еле заметных шевелений букашек в корнях и на листьях. Птица улетела.
И тут! Изменение яркости окружающего пространства. Солнце всходит! Пора распрямить верхние листья, развернуть их навстречу потокам света, чтобы проводить фотосинтез, этот сложный и полезный процесс, доставшийся по наследству от предков. Чтобы жить и растить новые листья, новые побеги, чтобы цвести и размножаться.
* * *
— Мне скучно, Гойс, — сказала Мэйт и надула губки. — Ты никуда меня не водишь, сидим все время в городе, а тут скучно.
Гойс подошел к девушке, сел рядом и приобнял ее за плечи. До чего же хорошо смотрятся на ней эти короткие шортики! На затылке Мэйт на мгновение поднялся волнительный светлый хохолок, но в следующее мгновение она снова нахмурилась.
— Ты же знаешь, я люблю тебя, — ответил он, стараясь сказать это как можно более искренно.
— Не правда, не любишь!
— Нет, люблю! — воскликнул Гойс, схватил ее за руку и принялся гладить перепонки между хрупкими пальчиками.
Мэйт улыбнулась, повернула к нему свое нежное личико салатного цвета и заявила:
— Тогда отведи меня в парк Тотемов!
Гойс отпрянул.
— В парк Тотемов? Нет, но что тебе нужно в парке Тотемов?
— Там растут восхитительные цветы, бегают карликовые олени, а по лианам ползают маленькие шестипалы, вот такие вот, я в передаче видела!
— Говорят, туда вход по пропускам… И никто точно не знает, что в этом парке находится, он же существовал еще до того, как в мире построили наш город.
Мэйт задрала кверху носик, сбросила с плеча руку Гойса и подошла к окну.
— Мума рассказал мне вчера, как пройти в этот парк. Он уже был там два раза, принес оттуда живую орхидею и… ты знаешь, он пообещал сводить меня туда. Правда, здорово?
Щетинистые пучки на щеках Гойса встали торчком, он поднялся с кровати и стал нервно ходить по комнате.
— Это не здорово, не здорово! Вдруг там что-то опасное, не зря же его отгородили защитной стенкой. Хищные животные, или еще что-то.
— Ты трусливый! — сказала Мэйт раздраженно. — Нет там никаких хищников, даже если были бы, ты обязан меня от них защитить!
— Глупости, — ответил Гойс. — Я не трусливый.
— Раз не трусливый, то пойдем туда сегодня же! Или меня Мума отведет, все, точно.
Гойс смирился с поражением, подошел к девушке и обнял ее.
— Хорошо, хорошо, только не сердись. Сейчас позавтракаем и пойдем в твой парк.
* * *
Солнечный день. Прямые солнечные лучи согревают меня, ускоряют химические процессы.
Сезон дождей почти закончен. В этом году не было сильного наводнения, как раньше. Вообще время сейчас хорошее, спокойное. Мне уже почти сто лет, и я пережил четыре сильных паводка, два урагана, пять засух и даже один снегопад. Раньше вокруг меня росло семь моих братьев и сестер. Я обменивался с самцами запахами-сообщениями, пыльцой с самками, мечтал и питался, вместе переживал невзгоды.
Трое погибли в юном возрасте, два засохли в последнюю засуху. Одного моего брата за что-то срубили прямоходящие, а другого мне пришлось вытравить. Он покусился на мою территорию, на мою землю. Его корни соприкоснулись с моими, и я понял, что придется действовать. Это была его беда, что он укоренился рядом со мной, и мой яд оказался сильнее. Он был конкурентом, и я не жалею, что постепенно уничтожил его. Земля вокруг меня должна и будет принадлежать только мне. А остальных, что росли подальше, мне жалко до сих пор.
Вы спросите меня про мое мировоззрение? Я прагматик. Я делаю только то, что требуется и в чем я уверен. Мы, Цветки, разные, у нас, у каждого, есть свое подобие нервной системы и свой разум, а вместе с ним и свой характер.
Есть те, кто предпочитают отрастить побольше верхних листьев и ловить солнечные лучи. Есть те, кто обходиться только нижними листьями, а верхних имеет только несколько штук, на случай крайней необходимости. Есть те, что пользуются преимущественно корнями и накапливают в своем стебле много воды, как кактусы. Я соблюдаю золотую середину, у меня в достатке и тех, и других листьев. Я люблю питаться. Я люблю цвести и размножаться. Наверное, у меня уже много детей, маленьких ползучих существ с одним фасетчатым глазом, полу-растений, полу-животных. Скорее всего, многие из них уже выбрали место для укоренения, и растут сейчас, занимая свое место в экосистеме нашего леса.
Так, что у нас с лианой? Три дня назад, изучив состав почвы, я обнаружил в метре от себя, между нижними листьями, молодые корни хищной лианы. Она способна опутать меня всего и выкачать все соки, если вырастет. Но мы не дадим ей сделать этого, о нет. У меня припрятано для таких случаев специальное оружие — яд. Я собираю его нижними листьями и накапливаю в особых жилах, расположенных по всему моему организму. Уже второй день я выделяю токсины в почву около лианы, думаю, ей недолго осталось. Так было и будет со всяким, что осмелиться посягнуть на мой организм или на мою жилплощадь.
Внимание! Колебание почвы. Ритмичное. Такое при ходьбе создают большие животные. Запах. Резкий, неприятный запах города и смерти. Звук. Речь небольшого прямоходящего.
— О-о, смотри, какой красивый цветок!
— Где, где?
Два голоса, два живых организма. Голоса чистые, молодые, это хорошо, такое редко бывает.
— Вон там, на пригорке! Какие большие резные листья наверху, смотри! А как пахнет!
— Смотри, вон кости чьи-то… Нет, не ходи туда, Мэйт!! Это опасно, это…