Иллюзия Истории
Шрифт:
— Считаете приличным так появляться в моей спальне? — холодно спросила она. — Может вы извращенец? Не подглядывали, когда я справляю нужду?
— Подглядывать за красивой женщиной, которая испражняется или занимается любовью — не одно и тоже, — назидательно сказал Понс, не смутившись.
— Зачем вы пришли?
— Будете присутствовать при казни?
Клеопатра метнула на Понса презрительный взгляд.
— Для чего вы все подстроили?
— Что именно? — невозмутимо спросил генерал. — Потешить ненасытную плоть детской любовью с последующей казнью?
— Подонок! — воскликнула
— Не порите чепухи, — поморщился генерал. — Целиком ваша собственная работа. Вы живете жизнью, которую выбираете сами.
— Как попал сюда этот мальчик? Кто он? Александр, которого перебросили из детства, предварительно откорректировав память?
— Так будете присутствовать при казни?
— Нет! — со злостью крикнула Клеопатра и с тревогой посмотрела на спящего Александра. — Никакой казни не будет, слышите?! — отчеканила Клеопатра, сжав зубы.
Генерал бесстрастно смотрел в глаза.
— И поможете мне вы, — тем же приказным тоном сказала царица.
— Что вы задумали? — спросил Понс.
— Проведете его потайным ходом. И когда придут стражники исполнить «мою волю», негодный мальчишка загадочно исчезнет. А сейчас отвернитесь, я оденусь.
Понс криво усмехнулся, но отошел. Когда шуршанье платья прекратилось, он повернулся.
— Буду ждать в конце потайного хода, — сказал генерал.
Он подошел к раскрывшемуся с тяжелым каменным лязгом лазу. В черном зеве виднелись каменные ступеньки, круто уходившие вниз и терявшиеся в темноте. Оттуда несло сыростью и прохладой. Понс остановился в нерешительности.
— Только это не поможет, — сказал он.
— Что вы хотите сказать?
— Долго объяснять, скоро сами поймете, — махнул он рукой и исчез во мраке.
Клеопатру охватила тревога. Она взглянула на песочные часы — до прихода стражников осталось мало времени. Она села на кровать, склонившись над спящим юношей. Лицо источало умиротворение и спокойствие. Клеопатра никак не могла решиться разбудить его. Наконец, она ласково взъерошила ему волосы и Александр проснулся. Он приподнялся на локте, улыбнулся наивной детской улыбкой, обнял и протяжно со вкусом поцеловал в губы. Клеопатра подалась было магии его страсти, но всплывший прежний страх заставил нежно, но настойчиво оттолкнуть юношу.
— Надо немедленно уходить, — сказала она. — Я покажу потайной ход.
— Зачем? — недоуменно спросил Александр.
— Скоро войдут стражники и отрубят тебе голову.
Александр улыбнулся отрешенной блаженной улыбкой.
— Я думаю только о прошедшей волшебной ночи.
— Я тоже никогда не забуду нашей любви, но сейчас ты должен уйти, — строго сказала Клеопатра.
— Ты меня гонишь? — испуганно спросил Александр.
Истекали последние минуты. Клеопатра занервничала.
— Тебе надо уходить!
Лицо Александра изменилось.
— Без тебя никуда не пойду, — упрямо произнес он.
— Что за глупости! — Клеопатра порывисто встала. — Я не могу никуда и ни с кем уйти. Я царица Египта! А ты через час будешь гнить в сточной канаве. Голову принесут на блюде на продолжение вчерашнего пиршества! — Клеопатра
— Ты же будешь меня помнить.
— Господи! — Клеопатра заломила руки.
— Уйдем вместе.
— Это невозможно! — воскликнула в отчаянии Клеопатра.
— Я останусь, — обречено произнес юноша. — Жизнь без тебя не имеет смысла.
— Это безумие! Ну хорошо, — решительно кивнула она, — я приду к тебе, но позже. Мы не можем уйти вместе.
Александр горько усмехнулся.
— Обманешь меня, я знаю.
— Застольное стадо будет смеяться над выражением застывшей смерти на твоем лице. Будет так весело! — Клеопатра еле сдерживала рыдания.
— Я не смогу жить без тебя, — тихо произнес Александр.
В глубине покоев царицы послышался тяжелый топот. Клеопатра бросила полный ужаса взгляд на Александра. Слезы не давали видеть. Шаги приближались. Казалось, они так громыхали, что разорвут барабанные перепонки. Наконец, высокие двери окрылись, пропуская личного телохранителя Аполлодора во главе стражников, и обрушилась свирепая тишина. Он низко поклонился царице, молча указав стражникам на Александра, неподвижно лежавшего в ворохе мягких подушек. Двое рослых угрюмых воинов подхватили Александра. Он не оказывал никакого сопротивления и казался равнодушным к происходящему. У дверей он вдруг обернулся и глаза их встретились. Клеопатра стояла неподвижно, застыв в страшном напряжении. Подбородок затрясся, комок подкатил к горлу и она почувствовала, что вот-вот потеряет сознание, в котором теперь уже навсегда запечатлеется образ этого мальчика — любящего, наивного и обреченного…
Глава 3. 332–325 г. до н. э.
Перейдя горы возле Аманикских Ворот, последний персидский царь из династии Ахменидов Дарий III оказался в тылу македонского царя. Узнав об этом, Александр собрал стратегов, илархов, предводителей союзных войск и выступил с речью. Он сказал, что исход прежних сражений должен внушить мужество, они всегда были победителями, противник не может сравниться с ними ни физически, ни нравственно. Он вспомнил о подвигах отдельных удальцов, называя каждого по имени. Сказал, что македонцы — свободные люди, закаленные в военных трудах, столкнутся с персами, погрязшими в роскоши рабами своего царя. И что в предстоящем сражении всех их ждет великая награда — покорение Азии.
Кровавая битва, в которой участвовало четверть миллиона человек и погибло больше ста тысяч, продолжалась много часов.
Сражение началось атакой серпоносных колесниц, на которые Дарий возлагал большие надежды. Но знаменитая македонская фаланга удачно контратаковала, заставив колесницы развернуться. В результате возникшей паники, персидские полки попали под ножи собственной конницы. На левом же фланге македонцев теснил Мазей, сатрап Киликии. Умелыми маневрами он сдавил кавалерию Александра. А на другом фланге сам Александр неожиданно двинул полки ещё правее, растягивая за собой и ослабляя превосходящие силы противника. В результате в центре персидского войска, где стоял Дарий, образовался разрыв. Туда Александр и направил главный удар своих «гвардейцев» — гетайров.