Иллюзия
Шрифт:
Кунгурец мягко, но настойчиво выпроводил. Упаковка и шприц полетели в мусорное ведро.
– А кто это? – Руслан отходил от шока.
– Маклер. Кликуха такая. Местный наркоман и бандюк. Опять объявился. Не было печали.
– А он не учится?
– Да где ему учиться? Ходит по комнатам, разводит лохов. Ворует, тем и живет.
– А если б он в драку полез?
– Не-е, он сейчас добрый – ширнулся. А так может, сразу хватается за нож.
Брянцы за глаза начали называть Олега Дуракевичем. «Помощник коменданта» осел в комнате напротив, у зашуганных первокурсников. Держал молодняк в страхе, жил на халяву, заставлял
Руслан вновь сдал сессию на «отлично», у Глеба в зачетке нарисовалась тройка по химии.
Лидер дуэта выпросил у матери деньги на дорогу в Брянск для себя и того парня. Родительница хитростью выклянчила у нового мужа – налила горькой на успокоение металлической души. За вечер посиделок ржавчина разъела металлургическую бережливость, перед отходом ко сну отчим выделил необходимое. В последнее время у матери Забаровского сдавало сердце. Болело давно, врачи предлагали операцию, откладываемую из-за дороговизны в долгий ящик. Сынок грустно шутил про себя: «Как бы раньше самой в ящик не сыграть». Хотелось заработать для мамы, но не представлялось как.
Малышев потоптался перед закрытой дверью, долго давя кнопку звонка, днем брянская квартира пустовала. Он дошлепал до парикмахерской, в окно увидел, как «Вивьен Ли» прыгает перед седой фифой с претензией.
– О-о, Глебушка приехал! – Мать раскрыла объятья, чмокнула в щечку. – Вот ключ. Беги домой, свари себе пельмени, найдешь в морозилке. Я буду поздно, отец тоже. Сможешь забрать Антошеньку?.. Вот и славно. Не скучай!
Студент промаялся пару часов, нашел успокоение в головоломках гороскопов. Ничего не хотелось делать, полная апатия. Он сверился по календарю – период ретроградного Меркурия, понятно. Мысли направляются внутрь, частые ошибки, путанность, рассеянность. Забудь о новых делах, лучше прошерсти старые, встреться с людьми из прошлого. Время для поиска работы, но устройство лучше отложить до окончания периода. Старший сын забрал подросшего братца из детсада. Припорхала мать, пожурила взрослого за равнодушие к желудку малого, срочно занялась кормлением. Пришел усталый отец. Студент сидел на родительской кровати, смотрел сквозь сериал. Номинальный глава семьи сел с краю, на почтительном расстоянии от сына, сжимая в руках газету. Оба молчали в телевизор.
– Как учеба? – прервал немоту отец.
– Нормально.
– Какие оценки?
– Пятерки, четверки… тройка.
– Хорошо-о, – растянул в пустоту хозяин дома.
Он молча посидел еще несколько минут, потом развернул прессу, погрузился в типографский шрифт. Из чтения вырвала жена, зазвавшая ужинать.
Руслана встретили иначе – сразу усадили за кухонный стол с новой скатертью. Оливье соседствовало с селедкой под шубой, салатом из помидоров и огурцов, картофельное пюре с котлетами пленяло ароматом домашнего тепла.
– Ба, ты наготовила на пятилетку вперед. Мне этого не съесть.
– Ешь, ешь, давай! – Баба Нюра хлопотала, подвигая тарелки ближе. – Ишь, как исхудал в свовом Урале, в Пермях.
– Не в Пермях, а в Перми Великой. – Внук уплетал за обе щеки. – Знаешь, как раньше называли ту землю? Пермь Великая Чердынь!
– Воно как! Совсем мужик стал. – Бабушка с улыбкой поерошила волосы юноши. – Ешь, ешь, давай!
Студент
– А ты давно видела Лену?
– Да надысь видала… Ты кушай, кушай! – Старушка спрятала глаза, заерзала на стуле, убегая от ответа.
– Наелся уже. Пойду до нее схожу, написал, что как приеду – сразу к ней.
– А она што отписала?
– Дак что ей писать? Увидимся, поговорим.
Забаровский вытер жирные губы полотенцем, поднялся.
– Ну, я пошел?
– Сходи. – Баба Нюра длинно вздохнула, напоследок добавила: – Поздно не гуляй!
– Как с маленьким, – пробурчал Руслан, подделался под деревенский говорок: – Ты меня еще с прутом выходи отыскивать.
На улице намечался вечер. Прохлада налетала порывами. Вдоль проселка до дома Будяк шелестел кустарник. Через забор студент увидел главу семейства и двух парней с обнаженными торсами. За работой по крыше ребята ловили загар от последних лучей заходящего солнца.
– Добрый вечер, дядя Егор! – крикнул Забаровский. – Лена дома?
Крепкий мужик с выправкой оторвался от кровельных указаний, подошел, протянул руку через ограду.
– Здорово! Сейчас покличу. Ты пока прогуляйся.
– Куда прогуляться? – удивился Руслан. Раньше приглашали внутрь.
– Да вот хотя б по дорожке. До леска. Она тебя встренит.
Влюбленный удивился больше, но поймав сердитые взгляды молодых работников, последовал совету. Асфальт убегал в окраинный лес с разросшимся кладбищем. Студент шел, понурив голову, утопив руки в карманах джинсов. Задумчивость заслонила шорохи мира, он умел концентрироваться на себе. Сзади затренькал колокольчик, зашуршали шины, затормозили шлепанцы.
– Чуть мужика не задавила, – взвизгнул девичий голосок.
Забаровский обернулся. За спиной стояла маленькая русоволоска, придерживая велосипед. Рядом медленно прокатывались подруги.
– Какой же это мужик? – Брюнетистая подружка с толстотой, ушедшей в рост, заглянула в глаза юниора. – Пацан еще.
Троица под хихиканье укатила. Руслан загрустил сильнее, развернулся, настырно зашагал обратно. Навстречу шла Лена. В цветастом платье, красно накрашенными губами, дерзкой стрижкой каре. Она показалась приятно обабившейся, с выдающейся грудью, мягкой пухлостью кожи. Студент вспомнил прощание со школой, медленные воды Десны, пляжный песок.
– Привет. – Она улыбнулась, протягивая руку.
– Здравствуй, любимая! – Он привлек к себе. Губы потянулись к губам.
– Нет-нет, я накрашена. – Она увернулась, угнув подбородок к груди. – Давай пройдемся.
– В чем дело?
– Пойдем. – Она взяла одноклассника за руку, развернула лицом к лесу, повела.
Мягкость движений, податливая уверенность, теплое спокойствие, с каким она повелевала, растопили грусть влюбленного. Он списал на долгое отсутствие, необходимость привыкнуть заново. Мимо прокатились велосипедная троица.
– Хорошо, что не задавили пацана, – пробубнила толстуха, – а то бы девушка огорчилась.
– Ты их знаешь? – На личике Лены застыла бесконечная улыбка, безмятежное одухотворение.
– Познакомились пару минут назад.
Они помолчали. Забаровский попытался взять возлюбленную под ручку, она мягко отстранила.
– Что-то твой отец даже за калитку не пригласил. Не то, что раньше…
– Я должна тебе кое-что сказать… – Она выдержала паузу и решилась: – Я выхожу замуж.
Руслан резко остановился.